Мизанабим. Дарья Райнер

пришёл Улыбака.

      Стал появляться в окнах, дверных перегородках, осколках, которые братья выметали из-под мусорных завалов, – везде, где жили отражения.

      У него была длинная шея, как у гуся, и совершенно лысая башка. Череп, обтянутый кожей. Он скалил жёлтые зубы, растягивал безгубый рот в ухмылке, за что и получил прозвище. Поначалу его видел только Ёршик: стоило позвать остальных, как Улыбака пропадал. Самый быстрый из них.

      Конечно, Ёршика поднимали на смех. Мол, собственной тени боится. Вздрагивает, глядя в зеркала. А как иначе, если там эта рожа зубатая?.. Скалилась, тянула свои грабли крюченные…

      Следующим показался Соня – как только Ёрш ушёл от Карпа и перебрался в отдельную спальню. Он был не страшный, в отличие от Улыбаки. Просто бледный. И очень грустный. Горбился в своём солдатском кителе, вздыхал, теребил воротничок, будто тот ему дышать не давал.

      Только скованные не дышат.

      И не говорят.

      Под Соней не скрипела железная сетка кровати, только холодно становилось сразу, неуютно. Он был немного старше: может, погодок Сому и Скату. Молодой, безусый, с большими глазами, прозрачно-водянистыми, в красных прожилках и гнойных болячках на веках. Ёршик привык к нему и уже не выбегал из комнаты, как в самом начале. Просто укрывался плотнее одеялом и засыпал. Отворачивался к стенке, чтобы не видеть чужого взгляда, хотя всё равно чувствовал его лопатками. Почему-то из всех жильцов Крепости Соня выбрал именно его и к другим ночевать не ходил. Может, у него при жизни был младший брат – кто знает.

      Как и хозяин у Костегрыза.

      Рослая дворняга, обитавшая во дворе, в Крепость не заходила, но часто появлялась на крыльце. Любила Умбру и Горчака, который выносил ей кости и закапывал у забора. К колодцу не ходил. Плеснявка среди прочих неживых обитателей Крепости была самой вздорной. Улыбака хоть и страшный, как смертный грех, а всё-таки не вредил никому – только пугал… А она воду портила.

      Был ещё Офицер, но тот жил в Западном крыле. На счастье. Его высокая тёмная фигура вселяла ужас одним своим присутствием. Не мундир с погонами, не тяжёлый шаг и даже не дыра от пули в груди пугали братьев, а какая-то необъятная потусторонняя сила в его безумном взгляде. Ёршик видел его лишь единожды. Тот выбирал для «разговора» Сома, к которому являлся накануне чего-то очень плохого. Как в тот раз, когда пришли пиявки…

      Офицер сулил беду, поэтому его появление в жилых коридорах было таким страшным. И почти всегда – неожиданным.

      ☽ ⚓ ☾

      Руки тащат его в пустую кухню – единственное место в Крепости, где горит свет.

      – Ты чего?! – После момента паники приходит понимание, что это всего лишь Сом.

      – Как.

      Он не спрашивает, а чеканит одно единственное слово. Очки на переносице сверкают стёклами.

      – Чего как?

      – Ключ, малой. Он у меня всё время на шее. Как умудрился спереть?

      – А, это, – он выдыхает с облегчением, но понимает, что зря. Сом не на шутку разозлён. – Прости, я… Надо было попросить.

      – Именно. Но я хочу знать о другом.

      – Ну,