Падший ангел за левым плечом. Татьяна Степанова

меня сейчас не о справедливости спрашиваете, – отрезал дежурный, – вы моим мнением интересуетесь.

      – Что, по-твоему, Вавилову вот так из-за дела прокурора могли отомстить?

      – Только не нужно, не нужно мне приписывать того, чего я не говорил.

      – Я не приписываю.

      – Когда люди старых друзей предают ради должностей и погон, что они ожидают? – спросил дежурный. – Я помню, как парень этот Алешка на Вавилова тогда тут в дежурке нашей смотрел. Словно угли глаза, так и жгут. Он вежливый весь из себя, интеллигент, адвокат в дорогом костюме. Так что в руках себя крепко держал. Не хамил. Только смотрел на «дядю Игоря». Так он его звал, и все мы это тут в отделе хорошо знали.

      – Слышала? – спросил Гущин, когда они, покинув комнату отдыха и дежурного, шли по второму этажу в направлении кабинета начальника уголовного розыска.

      – Я на диктофон записала, – ответила Катя.

      – Дежурного этого, Михалева, Вавилов отказался рассматривать в качестве возможного кандидата на должность начальника отделения полиции в Вахрамеевке. Он старшим участковым работал долгое время, и его хотели начальником отделения местного назначать. А Вавилов категорически воспротивился. В результате, чтобы майорскую должность получить, тот вынужден был перевестись в дежурную часть. У него зуб на Вавилова, так что очень ты его словам не доверяй.

      Катя вздохнула.

      Начальник уголовного розыска Рождественска – лысый, небольшого росточка, усталый человечек, занимавший ту же должность, что когда-то и Вавилов, – встретил полковника Гущина с почтением, если не сказать подобострастно.

      – Мне из Главка позвонили, что вы едете. Чаю, кофе?

      – Сделай кофейку нам, – вполне барственно распорядился Гущин. – Слухи я приехал собирать тут у вас. Занятие – малопочтенное. Так что кофе – в самый раз для укрепления духа.

      Начальник розыска у чайного стола начал собственноручно готовить растворимый кофе для Гущина и Кати.

      Та оглядывала кабинет. Здесь, значит, сидел когда-то Вавилов. Тут он раскрывал уголовные дела, за которые ему могли так страшно отомстить. Что слышали эти стены? Что они знают? Мебель здесь новая, компьютер на столе, кипы бумаг, сейф. В этих провинциальных отделах годами ничего не меняется.

      Она попыталась вспомнить Рождественск – ведь только что проезжали его на машине. Но впечатление осталось какое-то смазанное, безликое.

      Только что шла Москва, потом МКАД, потом большое строительство за МКАД, затем какие-то поля-пустыри, рощи, перелески и снова хаотичное строительство. Многоэтажки, рядом убогий частный сектор, за ним отличные добротные дома, коттеджи и центральная часть – опять старые многоэтажки и какая-то обширная промзона.

      Рождественск еще предстояло изучить: если сюда ведут все нити, то… А если не сюда?

      – Слухи по поводу причин убийства жены Игоря Петровича? – сразу