История моего безумия. Тьерри Коэн

жаждой плотских утех. Противоречивый, двойственный характер собственной личности не мог не вызывать у меня тревогу. Как далеко я способен зайти? Тень матери-самоубийцы витала надо мной, заставляя снова и снова задаваться вопросом, не унаследовал ли я ту болезнь, что заставила ее покончить с собой, то зло, о котором почти ничего не знал.

      Через несколько дней споры по поводу случившегося утихли – всех удовлетворили мои объяснения.

      Я остался один на один со своими сомнениями.

      Глава 12

      Литературные тусовки – неотъемлемая составляющая жизни любого автора. Мы встречаемся с собратьями по перу и журналистами, обмениваемся мнениями, обсуждаем планы. Это в теории, а на самом деле – ярмарка тщеславия, скучные разговоры, удобный случай, чтобы оценить свою медийную известность.

      Я мало куда ходил, когда писал, но Нэйтан решил, что мне не помешает проветриться, а заодно продемонстрировать окружающим, что я в полном порядке. Он надеялся, что это отвлечет внимание публики от инцидента на Фейсбуке, и настоял, чтобы я, взяв с собой Рейчел, отправился на церемонию вручения какой-то-там-премии и продемонстрировал всем уверенного в себе, счастливого и влюбленного романиста. Я подчинился и позвал еще и Денниса: им с Рейчел давно хотелось поглазеть на VIP-зверинец.

      Когда мы пришли, Нэйтан был уже в зале.

      – Решил убедиться, что я в порядке?

      – Не только. На вручении этой премии всегда устраивают отличный фуршет с вином и шампанским, – ответил Нэйтан, кивнув на богато накрытые столы.

      Мы взяли себе выпить и завели разговор ни о чем, как делают люди, неловко чувствующие себя на светском рауте.

      – Норман Макколи тоже здесь, – сказал Нэйтан.

      – Видел, – откликнулся я.

      Мой конкурент и его агент беседовали с ведущим телешоу.

      – И пьет он, между прочим, апельсиновый сок, – язвительно добавил Нэйтан, кивнув на мой стакан с виски.

      – Ему не помешает принять на грудь, может расслабится хоть немного, – сквозь зубы процедил я.

      – У него есть стиль, – заметил Деннис.

      – Да, он ничего, довольно сексуальный, – подхватила Рейчел, и они обменялись понимающей улыбкой.

      Молодые авторы держались вместе. Чувствовали они себя явно неловко, но хорохорились и смотрели на успешных литераторов с завистью и вызовом.

      Ко мне подходили журналисты, издатели, пресс-секретари, писатели… все лучезарно улыбались, хвалили мои книги, интересовались планами.

      Нэйтан стоял поодаль и в разговор вступал, только если речь заходила о бизнесе или кто-то осмеливался задать вопрос об инциденте на Фейсбуке.

      Я не сразу привык к лицемерию, которым было пропитано такого рода общение. Кое-кто называл меня любимцем Судьбы, превратившей Сэмюэля Сандерсона в одного из избранных. Большинство же людей ни в грош меня не ставили и считали жалким писакой.

      Среди тех, с кем мне приходилось сталкиваться, было много профессиональных прожектёров: они подходили,