Жена авиатора. Мелани Бенджамин

человек, что образование…»

      – «Учеба, учеба», – прервала его я, но внезапно зазвонил телефон на столе у папы, заставив нас замолчать.

      Мы оба виновато переглянулись. Неужели папа каким-то образом умудрился услышать нас, хотя находился в Мексике? Думаю, никто бы из нас не удивился, если бы это произошло.

      Первым пришел в себя Дуайт. Он поднял трубку и наклонился к телефону.

      – Алло, резиденция Морроу, – проговорил он тем же уверенным резким голосом с отцовскими интонациями. Я снова хихикнула, и Дуайт наградил меня озорной улыбкой. Потом мой брат внезапно покраснел, выпрямился в кресле и проговорил: – Мисс Морроу? Нет, ее нет дома. А, вы уверены? Да, она здесь, – и резким движением протянул мне трубку, – это твой герой, Энни.

      – Ну, конечно, – я показала ему язык, наслаждаясь этой игрой и желая продолжать ее как можно дольше, и наклонилась вперед с преувеличенным вздохом, – это, вероятно, тот самый молочник.

      Плавной походкой я направилась к столу, взяла трубку и прошептала в нее глубоким, чарующим голосом:

      – Хеллоу, это Энн Морроу. Это вы, мой герой?

      Наступила пауза. Атмосферные помехи и потрескивания проникли в мое ухо. Потом послышался резкий голос:

      – Мисс Морроу? Это говорит Линдберг. Чарльз Линдберг.

      Мне захотелось бросить трубку и изо всех сил стукнуть своего брата, который трясся в кресле от приступа подавляемого смеха.

      – Это… вы?

      – Да. Извините, я, наверное, не вовремя?

      – Нет… нет! Мой брат… Дуайт – вы встречались с ним, – помните? Он просто дразнил меня. Извините, я имела в виду… Нет, я действительно рада, что вы позвонили. Очень рада. Это… погодите… это Энн Морроу. Не Элизабет. Я – Энн.

      – Да, я знаю. Мне сказали, что вы будете сегодня дома. Я звонил вчера, но вы отсутствовали.

      – Вы звонили? – Мои колени так дрожали, что пришлось сесть на край стола; Джо, секретарша моей мамы, сказала, что он звонил. Но она сказала, что он звонил Элизабет, а не мне.

      Наконец до Дуайта кое-что дошло, он встал и вышел из комнаты, оставив меня одну, причем его глаза по-прежнему весело сверкали. На мгновение забыв о его болезни, я показал ему язык, как сделала бы каждая старшая сестра.

      – Мисс Морроу? Вы здесь?

      – Да! О да, я здесь!

      – Мне очень жаль, что я не смог прибыть на ваш выпускной вечер. С вашей стороны было очень мило пригласить меня. Но я побоялся, что если приеду туда, то вызову переполох, и это не понравится ни вам, ни вашим родным.

      – О, вы очень прозорливы, – проговорила я, причем мой язык на полсекунды отставал от моих мыслей.

      Наступила пауза. Я слышала его дыхание.

      – Значит, вы проведете это лето дома? – в его голосе послышалась нерешительность, как в звуках прогревающегося мотора.

      – Да. Я должна заботиться… я буду здесь вместе с братом. Мама и папа вернулись в Мексику.

      – Причина, по которой я звоню, – проговорил он поспешно, как будто сожалея о своем звонке, – я хотел спросить вас, не согласитесь ли вы снова отправиться в полет? Я обещал, что еще раз прокачу вас