Дивная ночь на Ивана Купалу. Александр Валентинович Куревин

Артема, с которым поздоровался за руку, еще Рыжего.

      – Ну, вас теперь двое, практикантов! – сказал во вступительном слове бугор. – Один из водного, другой из политеха, с корфака. – Сделав это сенсационное обобщение, Тузьев задумался. Паша пожалел, что нет тут еще одного-двоих из водного. Он бросил бы кличь: «Бей политех!» – и отвел душу.

      Михаил осклабился на первой фразе шефа, но, тот замолчал так надолго, что улыбка стала сходить с лица корфаковца, сменяясь недоумением.

      – Ты заполняй отчет по прошлым испытаниям, – сказал, наконец, Паше бугор. – А тебе, Михаил, я объясню, как индицировать дизель. Он уже знает, – Тузьев кивнул на Пашу.

      Артем достал Павлу старый отчет:

      – Вот тебе образец. Начинай заполнять, я подскажу.

      Паша занялся нудной «бюрократией», стараясь сосредоточиться. Кто же этого Рыжего прислал сюда? Наверняка, сам напросился к зазнобе!

      Когда Паша покончил с отчетом, Артем пригласил покурить. На палубе он выдвинул предложение:

      – В Нурове на ночевку встанем. Утром, рано, пойдешь на рыбалку? Там подлещик идет, да и лещ может попасться хороший на кольцовку. Я спущу шлюпку, а тебе свою резинку отдам. Только накачаешь?

      – Хорошо, конечно!

      – Значит, договорились. Если в три начнем, часа четыре лова наши будут.

      Паша пошел вязать снасть. Рыжий, кажется, ждал окончания лекции только затем, чтобы вытащить Марию на палубу. Стиснув зубы, Паша привязывал восьмеркой крючки к поводкам, слыша их смех с кормы. «Врешь, не возьмешь! – мысленно твердил он Рыжему. – Мы, пролетарии, вас, буржуев, еще в семнадцатом душили!»

      В душе Павельева разгоралась классовая ненависть ко всем фарцовщикам, спекулянтам, тем более – детишкам обеспеченных папочек и мамочек.

      Когда-то в доме отца собиралась богема. Паша тогда еще был маленький, мало что помнил. Такова участь позднего ребенка, что поделаешь?

      Если бы его мать, девочка из многодетной семьи, имела возможность в свое время получить образование, она наверняка далеко б пошла! Хотя ничто не помешало отцу в рабочей девчонке сразу разглядеть утонченную натуру, мать всю жизнь мечтала, чтобы сын получил то, что не дано было ей. Так что, выпустить синицу из рук Паша не имел морального права.

      В дверь кто-то поскребся. Паша приоткрыл ее. Дружок, увидев юношу, радостно заскулил.

      – Иди сюда, – поманил собаку Павельев. – Что, там и не до тебя тоже?

      Покончив со снастями, несчастный влюбленный, назло врагам, уснул и проспал обед. А на ужин его разбудил Артем:

      – Ты что, голодовку объявил? – спросил он, когда Паша открыл дверь своей каюты.

      – Нет, спячку, – ответил Павельев. – Сейчас иду.

      Когда он спустился в пищеблок, Мария и Рыжий поднимались из-за стола, закончив ужин.

      «Мы с Тамарой ходим парой, мы с Тамарой – санитары», – подумал Павельев, глядя на своих мучителей.

      – Привет! – пропела ему Мария.

      – Привет, —ответил Павел, стараясь, чтобы в его голосе эмоций было не больше, чем воды