Инквизитор. Божьим промыслом. Стремена и шпоры. Борис Конофальский

как генералу не понравилась эта последняя новость. Так не пришлась по душе, что он сразу собрался и от своего помощника ушёл, думая о всяком недобром. Ничего, правда, ему известно не было. Порох? Да какой там порох, болтовня глупых селян, которые увидали у незнакомых людей незнакомые бочки. Впрочем, пороховые бочки и вправду отличались от прочих других. И люди, снимавшие склады… Что за люди? Может, купцы, а может, ремесленники… Кто их знает, может, всё это домыслы… А если нет?

      В общем, к себе домой генерал не поехал, а сразу направился в казармы и там приказал разбудить ротмистра Юнгера, командира приданных ему кавалеристов, так как тот проживал со своими подчинёнными, чтобы не тратиться на квартиру. Юнгер, ещё не проснувшись, тряс спросонья своими усами и, как положено кавалеристу, всё порывался седлать коней, но генерал привёл его в чувство и объяснил, что ему надобно:

      – Нужен мне из ваших людей самый толковый сержант.

      – Да у меня все три сержанта не дураки, мне под стать будут, – заверил его ротмистр.

      Роха, дежуривший в эту ночь, явился узнать, что происходит, а пришедший немолодой сержант-кавалерист вошел и представился:

      – Сержант Манфред.

      – Думаю, что разъездное дело тебе знакомо, сержант Манфред. – произнёс генерал.

      – Ну а как же без этого, я, почитай, тридцать лет в кавалерии, – отвечал ему сержант.

      – Вот и прекрасно, – продолжал Волков. – Северные ворота, ведущие к пристаням, открываются за два часа до утрени, вот я и хочу, чтобы ты к открытию ворот был там с пятью людьми.

      – Ясно, господин генерал. Буду, раз надо. А что дальше?

      – А дальше переберёшься на тот берег реки и поедешь в разъезд.

      – Угу, – кивал сержант, – к утру быть у ворот, выехать из города, перебраться на тот берег и провести рекогносцировку.

      – Да, – согласился генерал. – Всё верно.

      – Как далеко отходить от лагеря, то есть города?

      – Верст на десять, – отвечал Волков. – и пройдись вдоль реки.

      – Кого ищем? – прежде чем уйти, спросил сержант.

      – Обозы, обозы, – задумчиво отвечает Волков. – И добрых людей с ними. Хотя могут они быть и без доспеха и при лёгком оружии.

      Когда сержант ушёл, Роха спросил у генерала:

      – А что мы затеваем-то?

      – Мы? Ничего, – отвечал ему генерал всё так же задумчиво.

      – А зачем тогда разъезд? – не отстаёт полковник. – Да ещё и на нашей территории? За рекой ведь земля герцога.

      – Слухи, Игнасио, слухи. Я пока и сам ничего толком не знаю, – отвечал Волков, вставая и собираясь уходить.

      – Так что за слухи-то? Ну, расскажи, – Роха не собирался его отпускать, пока он ему не расскажет, что происходит.

      – Купчишки говорят, что не торгового вида люди на том берегу снимают сухие склады, складывают в них упряжь и прочее, а ещё бочки, на пивные не похожие.

      – А что за люди-то? Каковы? Еретики или наши? – продолжает донимать генерала старый приятель.

      – Вот ты дурень, Игнасио, – ухмыляется Волков. – Коли я знал бы, стал бы посылать