Демоны Вараса. Михаил Сергеевич Барков

целителя или будет выгнана, если оставлю его в живых.

      – Брось, – отмахнулся кузнец. – Он не подлец и не станет отыгрываться на твоей возлюбленной. Я бы боялся не этого, а того, что он дни напролёт сейчас тренируется в лесу.

      – А что за оружие?

      – Фенгир. Длинный и очень острый, сам ковал, так что ручаюсь.

      Гримхарро задумался. «Фенгир» – слово, которое ниррен использовали для двуручных мечей с длинным и широким лезвием, заточенным лишь с одной стороны. В отличие от ганнских клинков, у них не было гарды, рукоять переходила сразу в лезвие и была, как правило, литой. Это массивное и тяжёлое оружие, для которого требовалась немалая физическая сила, но Гримхарро не боялся. Он был настроен крайне решительно, вне зависимости от того, кто и с каким оружием встанет напротив него на арене, ведь это был заключительный тур – оба претендента оставили за собой по три побеждённых и боролись за одно из самых почётных положений на востоке.

      С малых лет Гримхарро хотел быть защитником правителя, тору джегр, а когда Орвинарт вознамерился отменить эту традицию и прибегнуть к найму обыкновенных стражей, как это обычно делали ганны, юный воин возмутился и разочаровался в своей мечте. Второе дыхание этим грёзам подарил Стагахольт, возродивший термин «тору», и подошедший к выбору своего хранителя с особой щепетильностью. Фигура правителя пугала Гримхарро и воодушевляла в то же время. Похожее впечатление Стагахольт производит совершенно на любого человека, который его встречал: вечно хмурый, говорил медленно и спокойно, с такой глубокой уверенностью и силой, что казалось, будто он сам и есть воплощение Вараса – истинный сын гор. Стагахольт редко носил при себе оружие, но никто в здравом уме и не рискнул бы пробраться к нему. Лишь однажды кто-то позволил себе сквернословить в адрес джегра, после чего был вызван на поединок самим правителем. Череп этого человека до сих пор лежит в комнате Стагахольта среди прочих трофеев.

      Гримхарро выбрался из вязких мыслей о своей судьбе и правителе земель ниррен, ещё раз поблагодарил кузнеца и направился к арене. Он вышел на тренировочный полигон, где стояли несколько деревянных столбов с вырезанными на них лицами. Дети Шартендайна иногда забавлялись и вырезали на них угодные им слова, писали прозвища своих знакомых или просто глумились и разрисовывали эти тренировочные брёвна ягодными красками. К одному из таких Гримхарро подошёл спокойными шагами, развернул свёртки с клевцами, взял их в руки и стал принимать разные стойки. Он привыкал к их балансу и ощутимому весу, к холодным стальным рукоятям, которые быстро теплели в ладонях и к разным лезвиям: левая рука будет держать Младшего – так Гримхарро решил назвать клевец-серп с острым лезвием. Правая рука разорвёт врагов Старшим – зубастым клевцом, под который не захочется попадать ни одному живому существу.

      Около двух часов Гримхарро упражнялся с новым оружием и быстро с ним породнился. Когда он начал уставать, решил вернутся домой и поберечь силы. Младшему и Старшему не хватало последних штрихов перед судьбоносной схваткой: Гримхарро намазал клейкой смесью