Демоны Вараса. Михаил Сергеевич Барков

и крепко поцеловал. Из широких входных дверей вышла старуха с окровавленными руками, увидела молодую пару и недовольно запричитала:

      – О-о, конечно, я по локоть в крови, а она высасывает соки из своего зуболома!

      Гримхарро отстранился и возмущённо махнул рукой, глянув на женщину:

      – И чем я заслужил подобное оскорбление?!

      Женщина вытянула вперёд окровавленные ладони и продолжила:

      – Вот это видишь? Это кровь вчерашнего твоего соперника, Гримхарро! Мог бы оставить его в покое, но надо же было живот непременно вспороть, да зубы ему повышибать! Даже если выживет, останется уродом теперь!

      Гримхарро возмутился ещё больше:

      – Так ведь он сам сдаваться не захотел! И всем ясно было сказано, что за звание нового тору бьются насмерть! Так что он ещё легко отделался, предыдущих моих врагов уже закопали под горой! Займись своей работой, а словоблудие оставь для тех, кому есть дело. Я пошёл, – закончив этот разговор, он повернулся к Сентиви, кивнул ей и продолжил говорить уже намного тише. – Пусть боги тебе благоволят, любовь моя, а вечером поспеши на арену! Если эта немощная будет докучать тебе, я подожгу ей хату.

      Сентиви рассмеялась, подошла ближе и провела рукой по груди Гримхарро:

      – Не надо ничего поджигать, молю тебя. Я разберусь, а тебе желаю быстрой и лёгкой победы! И не забудь подкрепиться днём, ты вечно увлекаешься тренировками.

      – Не забуду!

      Они разошлись, и теперь Гримхарро направился к кузнецу. Прежде он сражался топором, но уже несколько месяцев размышлял о новом оружии, с помощью которого хотел восславить Близнецов: двух богов, которых чтили, как одного – бога войны. Этим оружием должны были стать два стальных клевца с литыми рукоятями, один имел бы лезвие, чуть приближающее его к серпу, а второй должен был обладать стальными зубьями, чтобы разрывать вражескую плоть. Это в корне отличало их от клевцов, которые использовали ганны для пробития доспехов, но Гримхарро всё же считал, что его оружие будет относиться к тому же классу.

      Через несколько минут Дахорас услышал звонкий стук перед своей кузницей и вышел из помещения, которое было ему домом и складом одновременно. Гримхарро взял кузнечные щипцы и постукивал по наковальне, привлекая внимание:

      – Ну, Дахорас! Мне ждать до следующей луны, пока ты принесёшь их?

      – Если придётся, подождёшь! – махнул на него кузнец и снова вернулся в дом за двумя свёртками.

      Он поднёс их к столу с инструментами, сгрёб в сторону всё лишнее и положил так, чтобы Гримхарро мог разглядеть оружие.

      – Сегодня на арену с ними пойдёшь? – поинтересовался молодой кузнец.

      Гримхарро быстро покивал в нетерпении и развернул первый свёрток: клевец с лезвием сверкал и очаровывал своей идеальной заточкой. Верхняя часть была шире и тупее, а нижняя и наконечник казались столь острыми, что Гримхарро даже не решился к ним прикасаться. Под рукоятью у этого клевца находилось кольцо, и зачем оно было нужно – Гримхарро кузнецу не объяснил, но сам был в восторге