Огненная кровь. Том 2. Ляна Зелинская

тому же я не горю желанием торчать при твоём дворе, как и ты едва ли жаждешь меня видеть здесь ежедневно. Так что управление портом и торговля будет лучшим выходом для нас обоих. Вдали друг от друга мы можем сосуществовать вполне счастливо.

      – Ты что-то понимаешь в торговле? – хмыкнул Драгояр.

      – Не стоить судить всех по себе, – ответил Альберт, не глядя, – или ты не допускаешь мысли, что кто-то может разбираться в том, в чём не разбираешься ты?

      – Ты снова хочешь отведать моего кулака? – Драгояр оттолкнулся от стены.

      Милена с треском сложила веер и шикнула на брата. Альберт встал и подошёл к окну, разглядывая сад.

      Сегодня он не будет с ним драться.

      Он что, и в самом деле хочет, чтобы они управляли прайдом? Положа руку на сердце, Себастьян был бы, всё-таки, лучшим верховным джартом. Пожалуй, ему стоит превратить патенты в деньги и уехать отсюда, как только такое станет возможным.

      – Хорошо, я согласна, – ответила Милена. – Бумаги будут готовы до конца недели.

      – А теперь, пожалуй, стоит обсудить, что я получу, если твой брат умудрится проиграть, – произнёс Альберт негромко, разглядывая две фигуры, гуляющие по парку.

      Иррис и Гасьярд.

      Они шли под руку, не торопясь, и очень мило беседовали. Гас что-то объяснял, указывая рукой то в одну сторону, то в другую, и выглядели они очень мило, совсем как старые друзья.

      Что понадобилось этому лису от Иррис? Проклятье!

      Ему было неприятно видеть их вместе, и, хотя он понимал, что ничего такого в их прогулке нет, но будь его воля, он бы как следует придушил дядю Гаса, потому что знал – Гасьярд ни с кем не гуляет просто так. Либо что-то вынюхивает, либо плетёт свои сети.

      – Проигрыш мы не будем обсуждать, – ответила Милена.

      – Так не пойдёт, сестрица, ведь противная сторона оплачивает моё участие независимо от исхода поединка.

      Фигуры остановились, и Альберт увидел, как Гасьярд достал платок и коснулся им лица Иррис. И этот жест, в чём-то вполне невинный, ударил его в самое сердце.

      Она гуляет с ним под руку, позволяет касаться своего лица, она танцует со всеми и только ему она отказывает во всём…

      И умом он понимал, что эта ревность глупа, и что у него нет на неё права, что его злость не рациональна, и что поведение Иррис вполне логично, и ничего такого в их прогулке с Гасьярдом нет, но сердце не хотело подчиняться уму. Сердце гнало кровь по венам, заставляя биться пульс в висках, и хотеть только одного – сломать руку дядюшке Гасу, ту самую, в которой он держал треклятый платок.

      Альберт отвернулся, ощущая ноздрями огонь, который подобрался уже к самому горлу.

      Забыть её. Забыть. Забыть! Он ведь себе поклялся! Прочь из этого дворца…

      – Если ты будешь со мной торговаться, то я, пожалуй, отдам себя в добрые руки братишки Себастьяна, – зло бросил Альберт, – Дуарх с ним с портом, если Драгояр проиграет, его мне и так не видать, как своих ушей. Но патенты должны быть моими до поединка и независимо от его исхода. Так ты согласна?

      Он смотрел