Огненная кровь. Том 2. Ляна Зелинская

но к утру всё возвращалось обратно. И на рассвете он снова смотрел на Большой дворец, подсвеченный розовым светом восхода, и ему казалось, что какая-то непреодолимая сила влечёт его туда, вытягивая из него душу. Он обливался холодной водой, упрямо наматывал кесты на кулаки и предплечья и снова шёл на арену.

      Альберт откинулся на мягкую спинку кресла.

      Он чувствовал, как мистресса Вэйри наблюдает за ним с другого конца зала. Она появилась из-за резных дверей и махнула рукой девушкам – отойдите, подошла, села поближе на обитый красным бархатом диван и наполнила его кубок.

      – Какое горе ты пытаешься залить вином, Берти? – спросила тихо, глядя на него внимательно. – Ты проводишь здесь уже какую ночь, но только пьёшь беспробудно и платишь. Чтобы пить есть таверны и кабаки. Тебе не по нраву мои девушки? Скажи, в чём дело?

      Он поставил локти на стол, посмотрел на Вэйри искоса, достал из кошелька горсть монет, только что выигранных в бою, и положил на стол перед мистрессой.

      – Если я слишком мешаю, то вот, – он подвинул деньги ребром ладони, – закрой заведение на ночь и отпусти девушек… пусть делают… что хотят. А я посплю тут, в уголке. Я устал.

      Вэйри грустно посмотрела на его опущенные плечи, на кинжал, который он воткнул в столешницу, и, взгляд, бессмысленно блуждающий где-то на дне кубка, и, аккуратно сдвинув монеты в свою ладонь, махнула псу у двери, велев запереть и никого не пускать.

      – Разбитое сердце? – спросила осторожно.

      – Хоть бы и так, какая разница?

      – Здесь лечат разбитые сердца, мальчик мой, ты же знаешь, – она повела рукой в сторону девушек, – выбери ту, что похожа на неё, отведи наверх и представь, что это она.

      Альберт усмехнулся и выпил вино до дна.

      – Если бы это меня вылечило, Вэйри, я бы жить поселился в твоём борделе. Но, боюсь, от моей болезни нет лекарства.

      Мистресса махнула девушкам рукой, и они отвернулись, расселись на диванах в другом конце зала, а одна из них заиграла на клавесине грустную мелодию.

      – Я бы хотела увидеть её, – произнесла Вэйри спустя некоторое время, – наверное, это необыкновенная женщина, раз она заставила тебя так страдать.

      – Да. Необыкновенная. И, похоже, Боги решили, что я недостоин такой женщины.

      – Ты достоин самой лучшей женщины, Берти.

      – Почему ты так думаешь?

      – У тебя доброе сердце.

      – Доброе сердце? У меня? – он снова усмехнулся и посмотрел в тёмные глаза мистрессы. – С чего ты это взяла?

      – Уж я повидала мужчин, поверь, знаю, что говорю, – она чуть улыбнулась, – ты никогда ни разу не ударил и не обидел ни одну из моих девочек. Ты не бывал груб, не кричал и часто платил просто так, за веселье, и только потому, что тебе нравилась их радость. А кто, скажи, думает о том, чтобы радовать таких, как мы? Мужчины приходят сюда, чтобы покупать тела, они не видят в нас людей, они хотят лишь одного – выпускать на волю своих демонов. А ты ищешь любовь и приходишь сюда покупать именно её. Только бордель не то место, где её можно