Флуктуация. Юрий Швиглен

кипятку.

      – Не утруждайтесь. В термосе кофе. Надеюсь, ещё не остыл.

      Любите кофе?

      – Да. Но больше предпочитаю чай. У нас в семье к этому напитку

      особое отношение. Когда собирались вместе, что бывало, не так часто, (мой отец и старший брат, военные и постоянно в походах), так вот, когда случалось быть всем дома, устраивали по вечерам чаепитие. Такое вот мероприятие. И сидели подолгу, обмениваясь последними событиями, спорили, философствовали. После ужина мама музицировала, что-нибудь из своего.

      – Ах, юноша, вы навеяли прежние воспоминания, – растрогалась

      Екатерина Петровна. – Сейчас заплачу. Неужели мы потеряли страну?

      – Всё наладится, мама, – успокаивала дочь, – вы такая

      впечатлительная.

      Павел поддержал Лизу, высказав уверенное суждение в лучшие

      времена, остудив пессимистичный порыв женщины, заработав неуловимый комплимент сиянием глаз молодой особы.

      Поездка была утомительной. Поезд медленно сокращал расстояние.

      Кроме плановых остановок делал внеочередные, пропуская встречные составы, как правило, военные. При длительных стоянках Павел с Лизой выходили на улицу. Екатерина Петровна не однократно сопровождала и всякий раз торопила молодёжь быстрей возвращаться, боясь, что паровоз тронется, и они могут остаться в незнакомой местности, откуда, казалось ей, никуда уж более не выбраться.

      После трёхдневного мытарства, прибыли в назначенный пункт.

      Видимо вся страна в это время была инфицирована одним вирусом сумасшествия. Вокзалы и порт кишели людьми.

      – От одного безумия к другому, – возмущалась мать Лизы. – С вами,

      Павлуша, расстаёмся, как я понимаю? Вы наверняка живёте здесь?

      – Увы, мадам, моё присутствие вам придётся терпеть до самой

      Франции. Еду с вами. Вернее мне туда же, куда и вам.

      – О ну, что вы! – обрадовалась женщина, – почему же терпеть?

      Даже очень рада. И Лиза. Смотрите, улыбается! Я ведь думала, коль вы без вещей, значит, прибыли на место.

      – Мои вещи, сударыня, украли в Питере, когда ожидал поезд и

      заснул.

      – Сочувствую. Потеряли что-то ценное?

      – Пустяки. В чемодане ничего значимого не было. Слава богу,

      документы и деньги ношу при себе.

      – Что заставляет туда ехать?

      – Хочу отыскать семью. В этой суматохе потерял связи. Еду к

      бабушке. Надеюсь, через неё что-то проявится.

      Лиза внутренне ликовало от того, что Павел едет с ними, но из

      скромности старалась не выдавать весёлого настроения. Ей, конечно же, приглянулся молодой унтер-офицер: умный, симпатичный, к тому же дворянского сословия, как и она. Взгляды во многом совпадали. Притом оба любили поэзию…

      Павлу к лицу шла военная форма, в ней выглядел мужественно,

      авторитетно и видел, с каким уважением к нему относятся доброжелательные попутчицы. За время поездки Синицын довольно быстро привязался к Лизочке, так её называл. Все мысли невольно сводились