Флуктуация. Юрий Швиглен

марксистами землю, равенство, свободу…

      Он сумел остаться живым в октябрьской мясорубке. С друзьями

      юнкерами смог уйти по Неве на лодке, избежав участи многих сверстников, оставшихся там навсегда.

      В эти тревожные дни младший Синицын и потерял семью,

      покинувшую родовое гнездо в связи с событиями в столице. Очевидно Андрей Михайлович, так звали отца Павла, увёз Софью Аркадьевну с собой под Псков, где располагалась его дивизия. От Глеба тоже не было известий. Тот служил с отцом в разных частях и давненько не писал ни матери, ни брату. Какое-то время Павел пытался отыскать место нахождения родителей. Так оказался в Москве у родственников, но они в поисках семьи помочь не смогли. И тогда решил ехать во Францию, где проживала бабушка – мать отца. С ней Андрей Михайлович всегда поддерживал связь, и Павел решил через неё получить нужную информацию, ведь всё равно, считал, рано или поздно, отец даст о себе знать.

      Поезд, на котором ехал Павел, шёл в Югоморск, оттуда через

      Керченский пролив корнет мечтал пароходом доплыть в Болгарию, Румынию или Турцию. А там уж и до любимой бабушки не сложно добраться. Через Балтику выбраться было не возможно, так же, как и через Украину, которая всё ещё оставалась под немцами.

      – Наконец-то поехали, – обрадовалась мать девушки Екатерина

      Петровна. – Никогда не думала, что придётся так унизительно себя чувствовать. А вы, молодой человек, далеко ли путь держите?

      – До конечной, сударыня, – ответил Павел, улыбнувшись даме.

      – Да, – задумчиво произнесла женщина. – Хорошо бы до конечной.

      Но почему-то чувствую, что конца безобразию никогда не будет.

      – Напрасно так думаете! – громко вмешался в разговор, лежащий на

      верхней полке мужчина, ехавший до Воронежа. – Сейчас всё разрушим, все дворцы, храмы! Прошлое изменим! Построим другой мир. Мир счастливых и свободных людей! Без царя!

      – Без царя в голове, – нервно произнёс лысый мужчина, сидевший у

      окна рядом с Екатериной Петровной.

      – Злитесь, что скинули вас, буржуи? – злорадствовал крестьянин,

      переворачиваясь на полке с боку на бок. – Прошло ваше время!

      Тепереча мы будем хозяевами! Ха, ха, ха…

      – Неужели, вы, не понимаете, что рушить храмы и дворцы – это

      варварство? – возразила мать девушки. – Всё, что создано нашими предками, должно быть свято, как Пантеон.

      – Ну, для вас, это может быть и свято, а для меня лично – хлам этот

      не нужен.

      Повернув голову к Екатерине Петровне, Павел тихо сказал:

      – Не стоит, мадам, спорить с недалёким умалишенным человеком.

      Вы никогда его не переспорите. Одержать верх в споре – это уклониться от него, так говорят мудрые люди и я с ними полностью согласен.

      – Это я умалишенный?! – завопил мужик. – Вот как дам тебе сейчас!

      – А вы попробуйте! – уверенно