Неверноподданный в Старом Свете. Владимир Владмели

ты просто научишься рисовать, но всё равно это тебе не помешает.

      Когда Василий Николаевич выздоровел, Коганы пригласили его в гости. После этого он закончил портрет Софьи Борисовны и написал даже их соседку по коммунальной квартире – Тамару. Он изобразил её сумасшедшей. В лохмотьях, не прикрывающих её отталкивающей наготы, она плясала на базарной площади. Вокруг стояли люди и, усмехаясь, показывали на неё пальцами. Картина называлась «Божья кара».

      – Почему вы решили, что Тамара ненормальная? – спросил Борис.

      – Я её такой вижу.

      – Конечно, она странная женщина, но ведь у каждого есть причуды.

      – Это не причуды, Боря, это безумие.

      – Вы уверены?

      – Конечно, уверен, я же художник. Я вот и тебя написал. Не такого, какой ты сейчас, а такого, каким ты будешь лет через сорок, – Горюнов показал ему акварель.

      – Это не я, – сказал Боря, – это даже не мой отец.

      – Возьми, придёт время, сравнишь. Я хотел пофантазировать, особенно после того, как познакомился с твоими родителями.

      Борис скептически хмыкнул и сказал:

      – Спасибо, Василий Николаевич, я буду хранить ваш шедевр в специальном месте, как Дориан Грей, а потом сравню с оригиналом.

      – И что ты сделаешь, если обнаружишь сходство?

      – Пока ещё не знаю, – честно признался Боря.

      – Ну, тогда приходи на кружок рисования, это поможет тебе узнать.

      – Хорошо, приду.

      Кабинет Горюнова отличался от всех остальных помещений школы. На стенах висели принты известных картин, а парты, стулья и учительский стол были недавно выкрашены и выглядели гораздо новее, чем в других аудиториях.

      Василий Николаевич начал занятие с того, что напомнил основные правила композиции, затем взял свой стул, поставил его сначала на одно место, потом на другое и, наконец, взгромоздив на преподавательский стол, сказал:

      – Представьте себе, что на этом стуле пять минут назад произошло убийство, сделайте его центром картины и изобразите так, как вы его видите.

      Боря стал вспоминать сцены насилия из разных фильмов, но ничего интересного в голову не приходило, и он нарисовал красный стул с изогнувшимися под тяжестью преступления ножками. Горюнов ходил между рядами и смотрел на работы учеников, никак их не комментируя. Советы он давал, только когда его спрашивали. Пока ребята рисовали, он напомнил, что следующее занятие будет посвящено импрессионистам и пройдёт в Музее изобразительных искусств им. Пушкина, потому что там находится одна из крупнейших в мире коллекций французских художников.

      Это была первая поездка Бори в московский музей, и она произвела на него сильное впечатление. Разница между столицей Советского Союза и Ригой была огромна, и он жалел, что за всё это время ещё ни разу не был в Москве. По пути домой он спросил у Горюнова, не собирается ли Василий Николаевич в ближайшее время повезти их куда-нибудь ещё.

      – Например?

      – В театр.

      – В какой?

      – В