Неверноподданный в Старом Свете. Владимир Владмели

Иногда ему помогали студенты художественного училища. Для них это была возможность подработать и познакомиться с полезными людьми.

      – Если ты хочешь, я возьму тебя в подмастерья, – сказал Арутюнов.

      – Хочу, – ответил Вася.

      Его новый работодатель в числе немногих избранных имел право не только на воспроизведение лиц, приближённых к особе императора, но даже и на изображение Самого. Пробиться к этой кормушке было гораздо сложнее, чем к богомазанию, потому что, в отличие от образа Создателя, который никому не был известен, портреты верных марксистов-ленинцев должны были быть одобрены специальной комиссией. Происходило это следующим образом. Сначала делали высококачественную фотографию члена Политбюро, затем её увеличивали и, используя как образец, создавали заготовку. Работа была очень ответственная, ибо, с одной стороны, надо было сохранить сходство с оригиналом, а с другой изобразить его так, чтобы его физиономия не выдавала откровенной глупости. После предварительного одобрения, художники доводили портрет и представляли его на рассмотрение специальной комиссии. Затем портрет утверждался, и его можно было продавать, а так как в любом учреждении Советского Союза должно было быть изображение хотя бы одного слуги народа, то художники, допущенные до бородки Ленина, бровей Брежнева или лысины Хрущёва, имели надёжный кусок хлеба. Конечно, многое зависело от коммивояжёра, но у Арутюнова он был выше всяких похвал. Он продавал вождей поштучно, получая за каждого цену, пропорциональную занимаемой должности. Недавно ему удалось сторговать оптом всех членов Политбюро. Закупило их главное управление бань, которым руководил сын одного из изображённых. Главный банщик страны был безнадёжным пьяницей. Папаша, желая пристроить отпрыска на хлебное место, создал для него Управление, отвоевал у Министерства культуры только что реставрированный дворец Юсупова, в котором хотели сделать музей, и выбрал сыну подходящего помощника. Заместитель ничего не стал менять во внутренней отделке Юсуповского дворца, выделив своему боссу барскую спальню, где тот и почивал в княжеской кровати после очередного запоя. Остальные работники располагались в бальной зале, не очень часто нарушая её тишину своим присутствием. Портреты предков князя, увековеченные знаменитыми художниками, заместитель трогать не велел, а между ними приказал развесить портреты членов Политбюро. Портрет же идейного создателя Управления он приобрёл в двух экземплярах – один для танцевального зала, другой в барскую спальню.

      Через некоторое время Арутюнов стал бороться со своими многочисленными конкурентами за очень крупный заказ к очередной годовщине Октябрьской революции. После длительного сражения и многочисленных интриг он победил, но времени на работу осталось мало, и ему срочно требовался помощник, а так как Вася имел опыт писания святых, то, по мнению Арутюнова, членов Политбюро во главе с Бровеносцем он мог намалевать одной левой.

      Картина называлась «Речь Генерального секретаря