Был день осенний. Владимир Минайлов

стенкой, – это как повезёт. А то и гестапо. А эти парни, насколько я наслышан, не церемонятся.

      Остальные молча кивнули.

      – Ну, вот и славненько, никому сейчас нельзя доверять.

      Филипп обратился к Сержу:

      – Насколько я знаю, вас просили узнать о местонахождении коллег Мишеля.

      – Да, таковые ещё в Париже, но с ними должен разговаривать Мишель, и только он.

      – Прекрасно, но только после дела.

      С этого момента и началась борьба.

      Мишель нашёл гранки, с помощью которых было набрано, а затем в подпольной типографии в предместье Парижа и напечатано воззвание к гражданам свободной Франции:

      «Соотечественники, Франция стонет под ярмом оккупантов! Они навязали свои законы, чуждые свободному человеку. Некоторые из нас приняли это как должное и покорились. Но мы, те, кто не остался глух и нем, кого не заставят замолчать и смириться, заявляем во всеуслышание: мы объявляем войну не только немцам, но и тем, кто с ними сотрудничает. Бойтесь, предатели и иуды свободы, мрака ночи, ибо для вас не наступит утро следующего дня!

      А вы, насильники свободы и мысли, знайте: вам покоя не будет и днём».

      Прочитав воззвание, Филипп посмотрел на Мишеля:

      – Ты понимаешь, что, когда найдут хоть один экземпляр, назад дороги не будет?

      – Да, я всё решил. Я понял это ещё в Испании. Теперь же, когда они здесь, началась настоящая борьба. Борьба не на жизнь, а на смерть. Филипп, ради этого я пойду до конца! Если со мной что-то случится, позаботься о Даше.

      – Я тебя не брошу.

      – Филипп, уверен, что после обращения де Голля многие откликнутся и, подобно нам, создадут отряды. Чтобы действовать сообща, необходима будет связь.

      – И это продумано, в Орлеане я нашёл единомышленников.

      Теперь настала очередь Мишеля удивляться находчивости и сообразительности Филиппа.

      – Ты в Бога веришь?

      – Да.

      – Тогда он нас свёл, дабы мы были одним целым.

      С этого момента они и были единым целым, слушали друг друга. Ни одно решение не принималось, пока один из них сомневался. Единство в борьбе…

      Ещё из Испании Мишель вынес лозунг: «Родина или смерть!» (Patria o muerte!). Их группа напала на комендатуру в одном из районов, а спустя несколько дней было взорвано кафе с оккупантами. На месте взрыва нашли несколько листовок с воззванием. Немцы поначалу не придали этим случаям особого значения, но когда они участились, на поиск виновников выделили спецгруппу. Оккупанты пытались через своих информаторов узнать, кто стоит за этими событиями, но попытки результата не дали.

      Вот уже три месяца продолжались нападения и взрывы. На месте акций всё так же находили листовки. Стреляли не только ночью, но и днём, подстерегали на выходах из кабаре и кафе…

      Мишель писал статьи, Филипп работал в таксомоторном парке.

      Однажды Мишель встретил в городском парке своего бывшего сослуживца по Генштабу.

      – Этьен, вы в Париже?

      – А где я, по-вашему, должен быть?

      – На что живёте и каковы планы на будущее?

      – Сижу практически