Слон меча и магии. Коллектив авторов

глазах пряталась жизнь, отражались яркими искорками весенние лучи солнца. Ирка могла бы помочь матери и Капе, могла бы добыть им еды – и тогда эти искорки потухли бы навсегда.

      – У меня там машина. Если вырвемся, оно не догонит. Оно не может отходить далеко от гнезда.

      – Машина? – тупо переспросила Ирка.

      Она отступила на шаг. Нет, она не хочет уезжать! Это значит оставить лес, оставить родственников, всё знакомое и ставшее давно привычным.

      Охотник посмотрел на неё, как на ненормальную.

      – Я не понял. Ты хочешь жить? Или хочешь, чтобы оно тебя настигло?

      Ирка закусила губу. А ведь он прав! Тухлый, противный вкус собственной крови отрезвил её. Моментально представились и тройные челюсти, и бездонный рот Одноглазого – прямо в брюхе. А уж это-то брюхо способно переварить кого угодно!

      Охотник нахмурился, отогнул рукав, посмотрел на часы.

      – Нам надо к шоссе. У нас очень мало времени.

      Ирка покорно склонилась над узкой, наверное, звериной тропкой. Та почему-то плохо слушалась, брыкалась так, что постоянно выпадала из пальцев. Наконец её удалось принудить развернуться в сторону дороги.

      – Скорее! – приказал Охотник. – Не отставай!

      Они снова побежали. Путь оказался неожиданно длинным. Сначала тропинка отправила их к ручью, который вытекал из пруда, – пришлось спуститься в овраг. Там было грязно. Ирка промокла и извозилась, как хрюшка, окрапивилась и прокляла жирных, надоедливых комаров. А когда они всё-таки выбрались из оврага, ожидая уже скорой победы – вот же пруд, значит, дальше шоссе! – перед ними снова непроходимой стеной встала густая лесная чаща.

      – Что-то тут не так, – нахмурился Охотник.

      Он выглядел вымотанным, выжатым как лимон. На лбу его блестели крупные капли пота. Ирка заметила, что он то и дело посматривает на часы.

      – Ага, – согласилась она. – Тропинка вела нас прямо к дороге, а теперь…

      Охотник нахмурился, кивнул в лесной сумрак:

      – А привела к нему.

      Ирка посмотрела в лес, и в груди у неё всё оборвалось. Тьма впереди, опутанная ветвями, укрытая листьями, лениво шевельнулась.

      Одноглазый!

      До её слуха донеслось глухое ворчание. Охотник услышал его тоже.

      – Назад!

      Лихо надвигалось на них, будто грозовая туча, – набухало. Ирка подумала, что Сторож сильно разгневан – буквально на глазах он становился всё больше.

      – Он тоже умеет управлять тропинками, – догадался Охотник. – Твоя мать ведь заключила с ним договор, так?

      Ирка несмело кивнула.

      Охотник прищурился. На его лицо легла густая, сумрачная тень.

      – Одним из условий могла быть передача своих природных умений. Теперь ему даже не надо гоняться за нами. Любая тропинка, любая дорожка, весь этот лес, вся эта земля только тем и будут заниматься, что вести нас прямо к нему в лапы. Вы рехнулись, – добавил он, – если дали Лиху такую власть.

      – Что же нам делать? – дрожа, спросила Ирка.

      – Нужно к палатке. Давай за мной. Обратно – в темпе!

*