Слон меча и магии. Коллектив авторов

моргнула, отступила на шаг. Ну конечно, пока она решалась, оцепенение покинуло Охотника! Тот заговорил с ней – значит, вернул себе контроль над телом.

      – Ты ведь хочешь этого, – повторил он.

      Охотник не спрашивал – утверждал.

      Ирка сглотнула.

      Жить? Хочет ли она жить? Конечно, хочет – до помешательства, до остервенения! Если бы могла, она бы ела, грызла, будто кость, это короткое слово!

      Жить!

      Однако сил у неё хватило только на то, чтобы невнятно кивнуть.

      – Да, – сказал он. – Вижу. Опусти нож.

      Молча она подчинилась. Точнее, рука сама упала – обессиленно, вдоль тела.

      «Нет времени!» – пискнула в ветвях черёмухи чёрная птичка с красной грудкой. Ирка хорошо знала её, она пела только весной, утром и вечером, и вот запела и теперь. «Нет времени! Нет времени!» – предупреждала пичужка, склёвывая какую-то мошкару.

      Ирка всхлипнула. Разжала пальцы. Ритуальный нож вывалился из рук и сразу, будто только и ждал этого, затерялся где-то в молодых лопухах.

      – Я не хочу… убивать…

      Охотник вытащил из-за пояса рацию. Ирка следила за ним, как во сне. Вот он включает её, жмёт пальцем на крохотную, алую – вызывающе-алую – кнопку…

      – Первый, первый! Всё в порядке! Я её нашел.

      И тут же тоном пониже:

      – Можем вытаскивать, не инициирована. В лесу опасно. Следите за гнездом.

      – Кто у вас Сторож? – спросил он, повернувшись к Ирке.

      Та лишь беспомощно молчала. Просто стояла, тупо разглядывая белые звёздочки ясколки в сытой лесной траве. По одному из листьев ползла божья коровка – как капля крови. Такая же яркая и красная, но при этом – живая.

      Охотник повторил свой вопрос.

      – О… Одноглазый… – пролепетала Ирка.

      – Лихо? Вот блин!

      Охотник нахмурился, отогнул рукав, посмотрел на часы. В чаще послышалось тяжёлое сопение. Колыхнулась ветка ели, встревоженно застрекотали сороки.

      Ирка подняла глаза. Она пока ещё не видела, но уже чувствовала, как напрягся лес, как тревожно зашелестел ветер, царапая верхушки деревьев. И вот в лесной полутьме уже возится, грузно ворочаясь, заскорузлое жирное тело.

      Лихо просыпается, когда чувствует угрозу. Лихо ни за что не отстанет, если его разбудить.

      – Бежим!

      Она схватила Охотника за руку. Надо срочно уходить! Пока Одноглазый окончательно не проснулся.

      Охотник метнулся в палатку, схватил свой рюкзак. И они побежали…

* * *

      Они неслись сквозь лес, и ей казалось, что пальцы ног отчаянно цепляются за землю – только бы не упасть!

      Лес хранил глубокое молчание. Клубились между верхушками елей тучи, нудно и тонко, на пределе слышимости, звенели комары. Первый весенний комариный сбор – скоро они поднимутся из папоротников и будут донимать всё живое.

      – Стой!

      Тропинка неуклюже вильнула. Охотник, бежавший впереди, резко остановился. Ирка чуть не налетела на него.

      – Вот же сволочь!

      Впереди, на мокрой