Слон меча и магии. Коллектив авторов

Косте, почему Михаль такая, девчонка стала самая не своя. Постоянно тревожилась почём зря, а бывало, просыпалась ночью в холодном поту. Она уверяла меня, что всё в порядке. Что виновата скверная погода… Но я-то понимал.

      Она боялась повторить судьбу Михаль.

      А отец никогда не обещал обратного.

      – Брегель, – прошептала она. – Мне здесь некомфортно.

      Мы сидели у малого костра, вокруг которого – как и всюду – галдели и пьянствовали таборяне. Таборяне Саула и прочих восьми баронов.

      – Давай позже.

      – Чего, хорёк? – мимо, пошатываясь, проплясал рыжекосый Илай в обнимку с молодой таборянкой. – Не даёт тебе твоя южачка отпраздновать? Коли в тягость, можем поменяться!

      Таборянка игриво подмигнула мне, высунув в разрез платья крепкое бедро.

      – Не меняюсь, – покачал я головой.

      – Эх, – Илай цокнул языком, – скучный ты!

      – Может, всё-таки найдем место потише? – взмолилась Коста, подняв на меня янтарные глаза, переливающиеся в отблесках пламени. Отказать было невозможно.

      – Бес с тобой, – я сдался.

      Я снял свой нарядный, цвета спелой вишни кунтуш и постелил средь зарослей шиповника. Коста села, вытянув стройные ноги, и похлопала ладонью рядом.

      – Присаживайся же.

      Я послушался, но Коста отчего-то закатила глаза.

      – Что не так?

      – Ты ужасно необходительный! Даже для дикаря, – она вздохнула. – Хочешь, чтобы я замёрзла?

      – Могу развести костёр. Это быстро.

      Я привстал с кунтуша, но Коста потянула меня за рукав рубахи, и я сел как получилось. Вплотную к ней.

      – Вот же болван! – рассмеялась она и положила голову мне на плечо, так и не отпустив рукава. Медовые локоны рассыпались по моей груди.

      – Ты когда-нибудь думал, что это судьба? – неожиданно спросила она. – Одному богу известно, где бы я была, не окажись ты тогда… Там. Я же могла быть на месте тётушки Диты, но ты не дал, – она обернула ко мне лицо, неестественно белое, неправдиво чистое. С маленьким подбородком и крошечной горбинкой на носу, что совсем его не портила. А даже… Украшала, что ли. – Почему ты не дал?

      – По закону табора… – начал я.

      – А ещё? – перебила Коста.

      – Ну, – я запнулся, – мне подумалось, что ты самое необычное, что я видел в жизни. Такая… Ненастоящая. Не из этого мира. Как снег летом.

      – Продолжайте, пан дикарь, – она хихикнула, скрестив самые необычно-красивые ноги на свете.

      – Я тогда понял, что если не прекращу это, не остановлю Цирона, – я посмотрел на луну, словно она могла отсыпать мне нужных слов, – то до конца дней себя не прощу. Нельзя портить такие чудеса. Ведь, может, другого такого и за всю жизнь более не встретишь.

      Коста приподнялась на локте и заглянула мне прямо в глаза. Мне стало волнительно.

      – Глупо звучит, знаю, – попытался я защититься.

      – Какой же ты… – она обхватила меня за шею, и я поплыл мыслями.

      Я даже не поверил, что это её губы прикасаются к моим. Разве может существовать