Жила-была Катька. Ольга Пустошинская

и лужицей жёлтого масла). Потом разрешили немного поиграть. Катя боялась измять красивое платье, чинно села на низенький стульчик и так просидела, пока Галина Аркадьевна не велела строиться и идти в музыкальный зал.

      В зале было очень красиво. На стене висела огромная восьмёрка и гроздья разноцветных шариков, на шторы Елена Петровна прилепила бумажные цветочки. Среди чужих мам Катя увидела бабушку. Она сидела в своём парадном платье с завитушками. И губы у неё были накрашены, а на шее блестели бусы.

      Сначала Серёжка вышел на середину зала и прочитал наизусть стих:

      В марте есть такой денёк

      С цифрой, словно кренделёк.

      Читал он шёпотом, себе под нос. Галина Аркадьевна ещё слышала, а остальные – нет. Как обзываться, так голос у него громкий, а как стихи читать, так мямлит. Но Серёжке всё равно хлопали, добрые все потому что, и мама его сидела довольная и улыбалась. Потом другие девочки и мальчики рассказывали стихи и пели хором песню про милую мамочку.

      – Ребята, давайте поздравим и наших бабушек! – поднялась Галина Аркадьевна. – Сейчас Катя Новикова споёт песню, которая посвящается всем бабушкам.

      Катя зарделась, вышла вперёд и запела под музыку: «Много у бабушки с нами хлопот…» – и вдруг увидела, что у бабушки покраснели глаза, она начала искать в кармане платочек.

      Катя запнулась. У неё почему-то защипало в носу. На словах «сказку весёлую нам рассказать» её голос задрожал, как будто сказка была не весёлой, а грустной, когда в конце все умирают.

      «Сказку весё-олую нам рассказа-ать», – подтягивал хор.

      Бабушка плакала и вытирала платочком глаза и нос. На втором куплете Катька не выдержала и разревелась в голос.

      По рядам мам пробежал шепоток.

      – Что случилось, Катя? – всполошилась воспитательница.

      Катька размазывала по щекам слёзы:

      – Б-бабушку жалко-о-о….

      Галина Аркадьевна стала Катьку успокаивать и говорить, что бабушка из песни не настоящая, а так просто. И чтобы Катька начала со второго куплета ещё раз.

      Катя судорожно вздохнула, посмотрела на музыкантшу Елену Петровну и начала:

      – Тру-удится бабушка целые дни… Ы-ы-ы-ы!

      Хор допел песню уже без Кати.

      Матрёшка

      Галина Аркадьевна принесла из кладовки большущую коробку. Внутри, в квадратных ячейках, сидели маленькие деревянные матрёшки размером с палец. Их было очень много.

      – Сегодня, ребята, мы научимся считать, – сообщила воспитательница и раздала каждому по несколько матрёшек.

      Они оказались все одинаковые: глянцевые, пахнущие деревом и лаком, в красных сарафанчиках, украшенных цветами, в жёлтых платочках с какой-то чёрной загогулиной на темечке. У Кати дома были три таких же матрёшки, с такими же отметинами, и она думала, что загогулины так просто, а оказалось, у всех матрёшек есть. Наверно, им положено.

      – Какие красивые, – сказала Гуля, покосилась на Галину Аркадьевну и прошептала Катьке: – Давай украдём!

      – …два, три, четыре, – считала