Жила-была Катька. Ольга Пустошинская

надо, чтобы все конфеты одинаковые были. Давайте ириски положим в две коробки, а шоколадные съедим. Тётя Ира подумает, что так и надо. Может быть, она «Птичье молоко» никогда не пробовала.

      – А мама тоже так подумает? – скривила губы Катька.

      – Да она и коробки открывать не будет. Она что, конфет никогда не видела?

      Это было разумно, и у Катьки появилась кое-какая надежда. Все шоколадные конфеты поделили на четверых и съели. Сначала с удовольствием, потом через силу, уничтожая их как врага. В коробки доложили ирисок и убрали в шкаф. И очень вовремя. Не успели гости отмыть руки и губы от шоколада, как вернулись папа с мамой. Валерка с Женькой посмотрели на Катину маму, переглянулись и засобирались домой. Алёнка тоже шмыгнула за дверь.

      «Трусы несчастные, – подумала Катя, – боятся, что им влетит». Она легла на кровать, завернулась с куклой в одеяло.

      «Мамочка, не вспоминай ты про эти конфеты, – умоляла про себя Катька, – невкусные они совсем. Не открывай их, ладно?» Ей стало себя очень жаль, и она захлюпала носом. Обидно. Если б не Женька, который без спроса полез в шкаф, она бы и посмотрела на эти конфеты.

      Мама хлопотала в кухне. Подогрела картошку и котлеты, разложила по тарелкам.

      – Катя, обедать! – позвала она.

      Катьке после сладкого совсем не хотелось есть, и она страдала над своей порцией, ковыряла вилкой пюре.

      – Сейчас поедим, и пойду к Колотухиным, конфеты отдам. Им и одной коробки хватит, а мы сейчас чаю с «Птичьим молоком» попьём.

      Ой. Потолок, казалось, стал ниже и опустился прямо на Катьку. Она съёжилась на табуретке.

      – Ты чего? Живот болит? – забеспокоилась мама. – Нет? Ну ладно, ешь быстрее. Уже всё остыло.

      Она открыла дверцу шкафчика и достала коробку конфет.

      – Пахнет-то как… м-м-м… – зажмурилась мама. – Умеют же делать, когда захотят.

      Она сняла картонную крышку, ахнула и долго смотрела на ириски, даже взяла одну и поднесла к самым глазам.

      – Вот же сволочь! – с чувством сказала мама. – Я купила у Галки «Птичку», целый рубль переплатила, а она что сделала!

      – А ну-ка, Наташа, вторую коробку посмотри, – приподнялся папа, но мама и без подсказки достала из буфета «Птичье молоко». Там тоже, разумеется, оказались ириски.

      – Этого не может быть… – прошептал папа.

      Катьке захотелось провалиться сквозь пол. Раз – и нету её.

      – Почему не может быть? Ты думаешь, Галка такая честная и её на кондитерской фабрике обманули?

      – А ты открывала конфеты?

      Мама ответила, что не открывала. При Галке было неудобно, а потом она убрала их в буфет и забыла.

      – А я открывал, – с нажимом сказал папа, – там «Птичье молоко» было, во всяком случае, утром. Я одну попробовал.

      Мама посмотрела на Катьку:

      – Ты не знаешь, куда делись конфеты?

      Та соврать не смогла, потому что «боженька ушко отрежет», как стращала бабушка. Катька молчала, только щёки полыхали.

      – Катя?

      Она всхлипнула и разразилась слезами.

      – Это не я… Это Женька с Валеркой первые начали, а нам с Алёнкой мало досталось… Потом Женька сказал: «Давай ириски положим, они тоже