Имя Твоё. Михаил Богатов

он просто является и всё, а дальше уж сам, и потому неизвестно на радость он явился или нет, вот и говорит Христос, чтобы не заботились мы что говорить, ибо дано будет нам, что сказать, но ты мне лучше расскажи, что ты о Нём теперь знаешь; и вопрос этот звучал как-то странно, сокровенно чересчур что ли, подумалось Андрею только, что люди остальные так не спрашивают у людей остальных ничего, хотя могли бы, и это весьма, может, даже и лучше было бы, но теперь ничего Андрею не остаётся, как лишь издевательство некоторое со стороны отца Георгия в этом вопросе усматривать, и усматривает он его, и только его однго, что из ответа его сквозит: не знаю я ничего о Боге, и поэтому из нашего рассмотрения исключаю его; хорошо, хорошо, соглашается отец Георгий чрезвычайно поспешно, лишь бы Он тебя и меня из Своего так же вот не, и, к тому же, ежели его исключить, так то и действительно почитай что пустота одна остается, вот-вот, оживляется Андрей, правоту свою ощущая впервые в полную силу и победу скорую, чувствами Гектора пред Ахиллом наполняясь, когда Ахилл копьё первый раз в него метнул, но Гектор успел уклониться и не видел, как Афина, незримой сделавшись, копьё то же самое вновь в Ахилла руки предала, отчаялся бы Гектор, узрев как боги негласно его сопернику помогают, и сам бы себя мог пронзить от отчаяния этого, хотя не пронзил, но тут отец Георгий говорит, что пустота остаётся и для тех, кто к церкви приобщён, коли Бога исключить хотя бы в мыслях, и для тех, кто своими силами прожить стремится, ибо без воли Господа ни один волос не падёт ни с чьей головы, а то, что к лысым это не относится, и они могут воли Господа избежать, то вопрос казуистики пошиба низкого весьма; но зато те вместе, а этот в одиночестве, упорствует юноша с именем апостольским так, что впору его Фомой переименовывать из Андреев: но это не так, они так же легко друг другу помогают, как и пожирают друг друга без сожаления любого, тут же возражает отец Георгий весьма уже оживлённее, если к нему это слово теперь можно хоть в каком виде отнести, что тоже весьма условно, и мы это понимаем, а Андрей нет, так, будто отцу Георгию известно, что сейчас часть ритуальная уже к концу близится и время для существенного деяния наступает, и тогда выходит, что только приближение к завершению сил придаёт жизненных, но Андрей и в самом деле не выдерживает, и то, что до этого уже раз про себя проговорил, теперь вслух провозглашает с негодованием, что не пристало священнику речи такие вести, на что отец Георгий с той же, ранее лишь промелькнувшей, а теперь с весьма уже задержавшейся улыбкой замечает, что, вот, Андрей, второй раз ты уже знаешь, что я делаю неправильно, но тогда укажи так же на правильное мне, на что Андрей про себя удивляется, насчёт раза второго видимо, думается ему, я в первый раз всё же вслух что ли сказал то, что не следует, а вслух при этом говорит, что не знает он как священникам надобно поступать, говорить с прихожанами то есть; почтительно, наверное, уже открыто усмехается отец Георгий, но ведь ты к приходу не принадлежишь, замечает священник: нет не принадлежу, с