Гуттаперчевый клоун. Геннадий Авласенко

Лёля понимала, что никто из них ничем не сможет сейчас ей помочь, ибо у взрослых свои «взрослые» ужасы и свои «взрослые» представления о кошмарах.

      В этих «взрослых» ужасах и кошмарах могли быть серийные убийцы и отпетые уголовники, там могли также фигурировать пьяные лихачи-водители и потерявшие человеческий облик наркоманы. Но ни в одном из «взрослых ужастиков» не могло быть ожившего гуттаперчевого клоуна, потому что в реальной жизни такого просто не могло быть!

      Именно это и было самым ужасным, ибо рушился такой привычный и, казалось бы, навсегда устоявшийся мир вокруг. А вместо него открывалась вдруг чёрная зияющая бездна, в которую так легко было упасть…

      Зияющая эта бездна и в самом деле разверзлась вдруг у самых ног девушки, и, не сумев удержаться на её краю, Лёля покачнулась и с воплем ужаса полетела куда-то вниз.

      Она летела долго, бесконечно долго, а чёрная бездонная пропасть всё продолжалась и продолжалась и никак не желала заканчиваться…

      Глава 3

      Очнулась Лёля в каком-то небольшом, но на удивление светлом и, скорее даже, на удивление белом помещении. Белым тут было буквально всё: потолок, стены, небольшой стол с двумя табуретами, даже плотные тяжёлые шторы на единственном окне, и те оказались молочно-белого цвета.

      Сама же Лёля почему-то лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом (тоже белым), а рядом, на пустой соседней кровати, сидела мать в наброшенном на плечи белом халате и заботливо держала Лёлю за руку. Заметив, что Лёля открыла глаза, мать ободряюще ей улыбнулась и при этом украдкой смахнула с лица остатки слёз.

      – Как ты, доча? – негромко осведомилась она.

      – Нормально! – осторожно приподняв голову, Лёля принялась удивлённо осматриваться по сторонам. – А где это мы?

      – В больнице, – сказала мать, потом помолчала немного и добавила: – Ты только не волнуйся, врач сказал, что тебе вредно волноваться…

      – Врач?! Какой врач?!

      Мать ничего не ответила.

      – Я что, заболела?

      Что-то было не так с Лёлей, совсем даже не так… Что-то она напрочь позабыла: важное что-то, жизненно даже необходимое…

      Вот только что именно? И как это «что-то» всё же вспомнить?

      Лёля вдруг поняла, что не хочет вспоминать это «что-то», что она просто боится будущих своих воспоминаний.

      – Одноклассницы твои заходили, – сказала мать, внимательно и как-то встревожено посматривая на Лёлю. – Вместе с классным руководителем. Посидели немножечко…

      – И Марьянка тоже? – мгновенно насторожившись, спросила Лёля.

      – Не было Марьяны, – проговорила мать после некоторого молчания.

      – Почему?

      Вместо ответа мать лишь как-то неопределённо пожала плечами.

      – Почему не было Марьянки? – закричала Лёля, вскакивая с кровати. – Почему другие были, а её не было?!

      – Тише, тише!

      Обняв Лёлю, мать крепко прижала её к себе.

      – Успокойся! Тебе