Грань. Сборник мистических рассказов. Любовь Андреевна Левшинова

особенным. Ну, солнце и солнце, бывает. Дел у меня других что ли нет, кроме как гулять. Так что дождь – это хорошо. Главное, с какой стороны смотреть.

      Иногда, правда, казалось, что я превращаюсь в подобие болотной твари, которая только и может терпеть сырость, но что поделаешь – так город построен, такие корни. Вот и проявляются они с мерзким характером и туманным будущим.

      Недовольно морщусь на замечание старушки в платочке: в храме нельзя очки солнечные носить. Подумаешь. Она тоже петербурженка, могла на это из солидарности внимания не обратить.

      Ничего не поделаешь – я киваю нашей группе и отхожу в сторону, дожидаясь того, что наши гости из Азии не будут растягивать осмотр Казанского на целую вечность – мне еще в офис нужно вернуться.

      Радует мысль о том, что после обеда должен пойти дождь. Ляпота.

      На меня оборачиваются сразу несколько человек, когда пение церковного хора прерывает громкая трель моего мобильника, дерзко разрезая атмосферу умиротворенности. Я виновато поджимаю губы, семеню подальше от центрального зала, чтобы ответить на звонок – нет ничего хуже сердитого старшего брата. Даже солнце не кажется теперь такой уж проблемой.

      – У аппарата, – я незаметно юркаю в какую-то кладовку, чувствуя себя Одри Хепберн в Парижском музее. Не хватает только Питера Отула для полной картины, но и я не Николь Бонне, так что…

      – Привет, мелкая. Я сегодня дома уже буду, – весело пропевает в трубку Андрюшка, я недовольно вздыхаю – помех почти не слышно.

      – И тебе привет, шумахер. А теперь поставь телефон на громкую связь, – закатываю глаза, качая головой, когда слышу смешки брата в трубке и копошение на заднем плане.

      – Все, готово, – хмыкает он уже более приглушенно. Я улыбаюсь.

      – Вот и славно. Сегодня, говоришь? Не слишком ли – восемьсот километров за один день? – скептично цокаю, зная, как Андрей не любит растягивать переезды на два дня с ночевкой.

      – Нормально, по новой трассе вообще шик. Буду к ночи, – сосредоточенно проговаривает он – по увеличившемуся шуму понимаю, что он набирает скорость и скорее всего кого-то обгоняет.

      Болван безрассудный. Конечно, я знаю, что Андрей прекрасно водит, но все равно каждый раз ворчу, как старая кошелка, когда он разговаривает по телефону за рулем.

      – Принято, – улыбаюсь, – оставлю тебе еду на плите. Ты где сейчас?

      В трубке слышится озадаченный вздох и недовольный голос Андрея.

      – В десяти минутах от «если-бы-я-жил-здесь-то-вышиб-бы-себе-мозги», – цокает он.

      – О, да, говорят, там красиво в это время года, – подтруниваю я, слыша тихий смех брата.

      – Невероятно просто, – подыгрывает он. – Ладно, я позвоню, когда сотка останется.

      – Удачи.

      Из кладовки выбираюсь с трудом, зацепившись ногой за швабру, а на выходе в придачу цепляю лбом косяк двери. Череп мгновенно начинает болеть, я раздраженно выдыхаю, решая не ждать группу, а выйти подышать воздухом.

      Выходя