Грань. Сборник мистических рассказов. Любовь Андреевна Левшинова

есть огурцы от того, что один оказался горьким? – Она поморщилась, отмахнулась. – Сравнение так себе, но ты понял…

      – И что, получается, это все? Что было раньше – не имеет значения?

      Она оскорбленно встрепенулась.

      – Думаешь? – Сквозь зубы выдохнула обиду она. – Разве это работает так? Когда твой дедушка умер, все, что было между вами, вмиг обесценилось?

      – Но ты не умираешь, а просто уходишь!

      – Пойми, тебе уже нельзя все делить мир на черное и белое. И нельзя страдать только тогда, когда кто-то умирает. Тебе можно грустить по разным поводам, по этому в том числе. Мы же были вместе со школьной скамьи, с младших классов. Хочешь сказать, это ничего не значило?

      – Нет…

      – Наши безумные розыгрыши, поездки за город, праздники, наши кричалки на митингах, часовые разговоры по телефону – думаешь, это было неискренне, потому что закончилось?

      В ее взгляде было столько мольбы на его благоразумие, что Лев осекся.

      – Конечно нет, просто… странно все заканчивать вот так, понимаешь? Без грандиозного скандала, ссор, даже, считай, без причины…

      Она мягко улыбнулась, взяла его за руку, снова заглянула в глаза.

      – Это потому что она придет с минуты на минуту… и ты это чувствуешь. – Она сжала его ладонь сильнее.

      – Но почему все должно быть так? У некоторых же получается совмещать?

      – Таких единицы. Это – твой путь.

      – Отстойный какой-то путь, – нервный смешок вырвался из его легких. Она наконец тихо засмеялась, совсем как раньше.

      – Это как посмотреть. У тебя есть семья, которая тебя любит и которую любишь ты.

      – Да, – Лев улыбнулся. – Но мы так много пережили вместе. Помнишь наши прогулки по городу в минус тридцать? А как мы из Эрмитажа целыми выходными не вылезали? – Он поднял на нее глаза, она с улыбкой кивнула.

      – Я никогда этого не забуду. Как рисовали помадой на лбу «поцелуй меня», как обнимали незнакомцев и парочкам на улице дарили цветы.

      – Да! И как разлили шампанское в школьном туалете!

      – Помню, как я тебе летом письма от руки писала, но доходили они только к сентябрю…

      – Это каждый раз поднимало мне настроение в начале учебного года… – Он замолчал, взял ее ладони в свои, пристально разглядывая в ее зрачках пазлы общих воспоминаний.

      – Это всегда будет много значить для меня. И по-настоящему поможет тебе, когда она придет.

      Лев погрустнел, сразу сник, но храбро расправил плечи.

      – Ты же знаешь, что я буду искать тебя в каждом человеке, с кем более менее сближусь?

      – По началу да. Но потом ты поймешь, что надо жить дальше. И эта жизнь будет прекрасной.

      – Раз ты так говоришь, я тебе верю.

      Они просидели так еще семь минут – в ностальгической тишине, с теплом и грустью во взглядах. Затем она поднялась, коснулась губами его лба и, не оборачиваясь, покинула кафе.

      Лев сидел какое-то время смотря в стену, пытался переварить чувства. А потом его окликнули.

      – Лев?

      Эта