Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев

кувшин, француженка сделала два глотка. Глядя на неё, Иоанн подумал, что она будет сейчас нести какой-нибудь вздор.

      – Знаешь ли ты, что значит для матери потерять ребёнка? – вымолвила Мари, поставив кувшин. Это была полная неожиданность. И она прозвучала так, будто собеседница Иоанна не пила вовсе.

      – У тебя был ребёнок? Куда ж он делся?

      – У меня есть ребёнок! В этом-то вся беда. У меня есть девочка! Слышишь? Девочка!

      И из глаз проститутки потекли слёзы.

      – Где же она? – спросил Иоанн.

      – О, ты слишком многого хочешь! Если я расскажу тебе, где она, то смерть сразу будет и мне, и ей!

      – Но как же я смогу оказать тебе помощь, если не буду знать ничего? На что ты рассчитываешь?

      – О, дьявол! Ты мне уже помог! Так помог, что из-за тебя я теряю всё! Понял? Всё!

      Уткнув лицо в стол, она зарыдала.

      – Тише, – прошептал он и положил руку ей на плечо, – зачем так кричать? Здесь полно шпионов!

      – Здесь нет шпионов! Этот кабак опасен для них!

      – Тогда говори мне всё.

      – Если я скажу, ты сразу же начнёшь действовать, и они тогда всё поймут! А ты ведь начнёшь, ты же по-другому не можешь! Тебе во всё надо сунуть нос, всё до конца выяснить, всё потрогать руками и всё разрушить! Тебе плевать на меня и на мою дочь… Тебе безразличны все, на чью голову ты не можешь поставить ногу, чтобы взойти ещё выше и стать ещё отвратительнее! О, я это очень хорошо знаю!

      – Да это бред! – вскричал Иоанн, бледнея, – клянусь, я сделаю всё, чтоб спасти ребёнка!

      – А сколько стоит клятва твоя? – спросила Мари, презрительно выпрямившись и утерев слёзы рукавом кофты, – я полагаю, цена её высока! Но ведь цена есть!

      Калокир вздохнул.

      – Чёрт тебя возьми, женщина! Ты ведь на самом деле мне всё уже рассказала. Ведь я же не идиот!

      С этими словами он встал и вышел из-за стола. Мари ему не позволила сделать даже полшага к двери. Также вскочив, она с громким воплем упала к его ногам и обняла их. Без всяких признаков мысли глядя ему в глаза, она прокричала:

      – Не выдавай меня! Ради бога, не выдавай! Ничего не делай! Не говори! Это будет смерть! Смерть! Смерть!

      Иоанн и сам почти уже плакал.

      – Ты сумасшедшая, – сказал он, – да будь я десять раз трижды проклят, если хоть один волос упадёт с головы твоей девочки по моей вине! Клянусь Богородицей, твоя дочь вернётся к тебе! Может быть, не завтра. Может быть, через год. Поверь мне, не позже чем через год ты её получишь! Понятно? Жди!

      – Да благословит тебя Бог, – вздохнула Мари. Казалось, что она тут же лишилась чувств, уткнувшись своим благородным носом в колени юноши. Он потрогал её плечо. Она слабо всхлипнула.

      – Сколько ей лет? – спросил он.

      – Три года.

      – Чёрт побери! Я их уничтожу, этих зверей!

      Он не узнавал свой звенящий голос. Мари испуганно вздрогнула. Все, кто был в кабаке, глядели на них. Опомнившись, Иоанн снова сел за стол и велел француженке сесть. Она это сделала. Слёзы ещё лились у неё из глаз. Как они смотрели, эти глаза! Так, что Иоанн с трудом подавил желание дать ей в лоб.

      – Что