Запойное чтиво № 1. Александр Крыласов

был зашит. Исключительно из-за капризов своей второй половины. Она, видите ли, даже запаха алкоголя не переносит. А по окончании срока действия лекарства, мне как раз исполнилось пятьдесят лет. Имею я право отметить?!

      – Ну-у-у, – замялся я, – иногда юбилеи затягиваются и заканчиваются белой горячкой.

      – Не мой случай, – отрезал Евгеньич, – мы с друзьями посидели, выпили в кафе. Всё чинно, пристойно. Потом пошли домой и по дороге пели песни. Негромко и душевно, подчёркиваю. А она меня опять на пять лет закодировать хочет.

      – И всё? – усомнился я, – просто шли домой и негромко пели песни?

      – И всё, – пациент взглянул на меня глазами истерзанного ягнёнка, – просто спели «Калину красную» и «Подмосковные вечера».

      – Не буянили, не дрались, не падали лицом в салат, не засыпали на проезжей части? Просто попели песенки?

      – Клянусь, – заглянул мне в самую душу Евгеньич, – зачем мне врать?

      – Разные могут быть причины.

      – Здоровьем своей семидесятилетней матери клянусь. Дайте мне, пожалуйста, справку, что я закодировался, а лечить меня не нужно, я абсолютно здоров. Это у моей жены шарики за ролики заходят.

      Уже тогда я не верил своим пациентам и навёл кое-какие справки. Выяснилось, что Евгеньич пропил в квартире своей сожительницы всю мебель, включая газовую плиту. Женат он никогда не был, а пять лет действительно не пил, так как мотал срок под Воркутой за вооружённый грабёж. Вот, интересно, зачем ему была нужна справка?

      Жертвы произвола

(Сходил за хлебушком)

      Эта троица принялась рыдать прямо с порога. Особенно заливался сам пациент, жена и тёща тоже лили слёзы, но уже не так самозабвенно. Я долго их успокаивал и предлагал попить водички, попутно убирая со стола истории болезни, чтобы их не залил слёзный водопад. Оказывается, жена послала Афанасьича за хлебом три дня назад, а вернулся он только сегодня под утро, весь избитый и несущий перегаром. Глядя на меня чистосердечными глазами, он рассказал чудовищную по своей правдоподобности историю:

      – Шёл я себе за хлебушком, никого не трогал. И вдруг, откуда не возьмись, вылетает «воронок», оттуда выскакивают менты и начинают меня избивать.

      – Средь бела дня? – оторопел я.

      – В том-то дело, – шмыгнул носом Афанасьич, демонстрируя синяки и кровоподтёки, – беспредел творится. Отвезли они меня в отделение, посадили в «обезьянник» и трое суток метелили смертным боем, разжимали зубы ножом и вливали по литру водки в день.

      – Надо же, – вздохнул я, – действительно, беспредел.

      – На четвёртый день они утомились, уснули, и мне удалось сбежать.

      – Какой кошмар, – возмутился я и попросил сопровождающих подождать за дверью.

      Родственники, безутешно рыдая, вышли.

      – Любезный, вы эти басни жене и тёще рассказывайте, на ночь, перед сном. А волкам наркологии такие порожняки гнать не надо, здесь дураков нет.

      – Чистая правда, – Афанасьич снова зарыдал.

      – Чтобы