Запойное чтиво № 1. Александр Крыласов

Зимбабве, – уточнил Сошников.

      – Хрен редьки не слаще. Извини, Тихоныч. Сочувствую тебе всей душой, но помочь ничем не могу.

      Вернувшись домой и, выпив для храбрости, Сошников развоевался:

      – Встречу его на улице и в харю ему, в харю! – разошёлся Тихоныч.

      – Да где тебе, старому пердуну, – презрительно скривилась супруга, – хвалился телять волка заломать.

      Тесть молнией выскочил из квартиры, хлопнул дверью, словно раскатом грома и пока не протрезвел, поехал разбираться с Мгамгбой. Пока доехал, хмель выветрился. Африканец, как по заказу тусовался возле подъезда.

      – Вот чёрт нерусский, – прошептал Сошников и стал униженно просить дипломата отдать долги или хотя бы заплатить за коммуналку.

      Мгамгба ответил на каком-то тарабарском языке.

      – По-нашему говори, – не выдержал Тихоныч, – по вашему я не понимаю.

      Мгамгба в ответ затараторил на новом неведомом языке, бурно жестикулируя и сверкая белоснежными белками глаз и зубами, контрастирующими с чёрной, как и его душа, кожей. Тихон Тихонович развернулся и поплёлся к метро. Жизнь его была окончена.

      Сошников начал чахнуть на глазах. Он худел не по дням, а по часам, его кожа сделалась пергаментной и морщинистой, в глазах застыла смертная тоска. Чувство вины сводило Тихоныча в могилу, уничижительные мысли не давали покоя ни днём, ни ночью: он получил в наследство огромную квартиру и так бездарно её профукал. Из всех возможных вариантов он ухитрился выбрать африканского прощелыгу, который поселился у него навечно и даже коммуналку не платит. Когда капитан Червочкин встретил согбенного Сошникова на улице возле злополучного дома, то не сразу его признал.

      – Ты что, Тихоныч, заболел?

      – Да нет, здоров, – прошамкал Сошников.

      – Квартирант не платит? – смекнул капитан.

      Тихон Тихонович безнадёжно махнул рукой и взглянул на окна своей квартиры. В его глазах застыли бессильные старческие слёзы.

      – Ладно уж, помогу тебе, – смягчился Червочкин, – через два дня получишь всё сполна. Только принеси мне список всех его долгов.

      Сошников посмотрел на капитана, как умирающий на своего лечащего врача, не веря ни единому его слову.

      Капитан подкараулил Мгамгбу в подъезде, тот отпрянул от него, как газель от ягуара. Червочкин вкратце оповестил африканского дипломата, что третьего дня женился на дочери Сошникова и проблемы Тихона Тихоновича теперь его проблемы. Мгамгба горячо поздравил жениха, рассказал байку про военный переворот и предложил ему слетать в Зимбабве, чтобы вступить во владение теплоходом.

      – Не, я к вам не поеду, – заупрямился Червочкин, – я жару не люблю, я холод люблю. Залезаю каждое утро в сугроб и сижу, пока не надоест.

      Дипломат невольно поёжился и надвинул шапку ушанку на глаза.

      – Что поделаешь, Россия, – развёл руками капитан, – дикая северная страна. Зябко у нас тут, медведи по улицам шастают, холодрыга одним словом. А ещё склизко. Дворники-то ленятся, работают тяп-ляп. Не боишься подскользнуться,