Отцы и деды. Марина Владимировна Добрынина

что, и в самом деле, думал, что котам когти исключительно для красоты нужны?

      – Дура, – угрюмо бормочет Лин, – слизывая кровь с царапин.

      Тоже мне, человек нашелся!

      – Вот что, – говорю, усаживаясь на пол и оборачивая лапы хвостом, – мальчик. Мне все равно, как ты собираешься это делать, но ты обязан немедленно, слышишь? Немедленно превратить меня обратно в человека. В противном случае…

      А что я могу с ним сделать-то? Покусать?

      – В противном случае я за себя не ручаюсь. Мяу. Тьфу, понял, да?

      Лин задумывается.

      – Предлагаю следующее, – заявляет он спустя пару минут весьма деловым голосом, – мы сейчас с тобой отправляется к моему деду. Мерлину. Знаешь такого?

      Закатываю глаза. Он что, и в самом деле, за слабоумную меня держит? Кто же его не знает!

      – Дед, – продолжает Лин, – точно что-нибудь придумает. Если честно, я подозреваю, что нечаянно твое превращение к его поцелую привязал. Прости, у меня это обычно само собой получается.

      Ну вот, не хватало еще, чтобы меня всякие пропахшие перегаром старики лобызали! Пусть они хоть пять раз великие маги! Впрочем, чего только не сделаешь ради спокойствия в государстве.

      – Ладно, – мурлычу я, – пойдем к Мерлину. Но только учти, мажик, если что-то опять пойдет не так…

      Он только фыркает в ответ.

      – Да ты, – отвечает, – деда моего плохо знаешь! Чтобы у него, да что-то не так!

      Накаркал, ворона несчастная. И отчего у меня способностей к магии нет? Сидел бы сейчас на ветке и не вредил.

      Глава 3

      Лин

      Она еще и царапается, сучка… то есть кошачья морда. Я ее, как последний идиот, пытаюсь комплиментами утешить, а она когти распускает. Да, согласен, комплимент не ахти какой, но ничего умнее мне в тот критический момент в голову не пришло. Могла бы и оценить.

      Перед тем, как к деду отправляться, я царапины залечил, а то дед прикалываться будет, что вот мол, кошка тебя победила, раненый герой.

      Хотел я Иоханну на руки взять, а она как заорет:

      – Убери от меня руки, чудовище!

      – Сама дура! – огрызнулся я. – Можно подумать, мне в кайф твое пушистое пузико щупать! Я тебя не как женщину, а как кошку беру, между прочим.

      Иоханна зафыркала. Не знает, что сказать, вот и притворяется, что человеческий язык забыла. Взял я ее на руки и телепортировался к деду. Лучше бы я этого не делал. Потому что там такое было… такое, что я поначалу решил, что мне кошмарный сон снится.

      Козюлиус, ну то есть кузнечик этот, некромант с крылышками, в своем человеческом виде стоит, с ним какой-то старик незнакомый, лысый, лицо и голова в шрамах, как от давнего сильного ожога. И дамочка. Знакомое что-то в ней есть. Наверно, лет дцать назад она красоткой была, это даже сейчас заметно. Только вот красоту эту былую сложновато разглядеть из-за того, что личико ее злостью искажено.

      – Это как же ты, чудище кривокрылое, расколдовалось? – поинтересовался я у Козюлиуса, сажая Иоханну на плечо. Хоть бы додумалась молчать. Не хватало еще, чтобы она перед членом Совета, пусть и кузнечик