Мечтатели. Александр Егоров

Хлоя. – А ты скучал? Скажи, скучал?

      Но огромный лев только сопел, жмурился и норовил потереться башкой о ее руку. Льву очень нравилось, когда ему ерошили гриву. Он был молчаливым, этот добряк Сириус, по одной веской причине: он не умел говорить.

      Зато многочисленные эльфы и сильфиды болтали без умолку, треща стрекозиными крылышками. «Мы-то, мы-то ждали тебя, принцесса, – уверяли они. – Без тебя здесь холодно, холодно, холодно… тебя не было целую вечность, вечность…»

      Иногда Хлоя пыталась понять, что случается с Мечтанией, когда она запирает дверцы шкафа. А что, если кто-то еще бывает здесь? Какая-нибудь другая принцесса? И этой другой принцессе, а не ей, лев Сириус кладет голову на колени?

      Думать об этом было неприятно.

      За спиной раздался мерный стук копыт, и она оглянулась. Белоснежный единорог выскочил из зарослей и замер в десяти шагах, красуясь. Витой рог на его лбу сиял на солнце, как будто был отлит из золота. А может, так оно и было.

      – Здравствуй, милый Нексус, – сказала принцесса. – Я рада, что ты не забыл дорогу на этот берег.

      Единорог учтиво поклонился. Тихонько заржал. Он тоже не говорил по-человечески, хотя был на редкость смышлен и понятлив.

      – Мы все тебе рады, рады, рады, – щебетали эльфы. – Оставайся с нами, принцесса. Оставайся навсегда. Мы протанцуем день и ночь, день и ночь. Будет весело, весело, весело!

      – Я не могу, – грустно сказала Хлоя. – Не могу остаться с вами. Вы же это знаете, мои маленькие друзья. Расскажите лучше, как вы жили тут без меня?

      Но эльфы и сильфиды не отвечали, а возможно, и не слушали. Они кружили вокруг с радостным писком, и их чудесные платья из шелковой паутины искрились на солнце.

      Как вдруг что-то случилось. Летучий народец словно ветром сдуло; единорог поднялся на дыбы, испуганно заржал и умчался прочь; и только бесстрашный лев поднял голову, но не тронулся с места. Он внимательно следил за новым гостем.

      Гигантский змей спускался с горы. Его мускулистое чешуйчатое тело то казалось абсолютно черным, то отливало синим и зеленым на изгибах. Змей был крылат, но летать не хотел – а может быть, просто никуда не торопился. Перепончатые крылья он сложил на спине, и в таком виде они стали похожи на капюшон странствующего монаха-францисканца. Его голова была немногим меньше львиной, желтые глаза светились недобрым светом.

      Наконец он протащил свои кольца по каменистому склону и остановился. Обратил немигающий взгляд на принцессу.

      – Здравствуй, Хлоя, – проговорил он.

      – Приветствую тебя, Оберон, – сказала принцесса.

      Видно было, что Хлоя не рада этой встрече и уж точно хотела бы, чтобы она поскорее закончилась. Она бросила тревожный взгляд на солнце, и это не укрылось от глаз змея.

      – Ты спешишь? – тихо прошипел он, показав раздвоенный язык и зубы, изогнутые как сабли. – Ты всегда спешишь. А ведь я тоже скучал по тебе, принцесса. Не меньше, чем эти глупые звери.

      Лев еле слышно заворчал.

      – Умолкни, Сириус, – сказал змей. – Все же нужно было проглотить тебя, пока ты был котенком. Теперь,