Обезьянья лапка. Уильям Джейкобс

такой, каким кажешься, – закончил его кузен с ухмылкой, которая противоречила словам, – думаю, она бы тебя бросила.

      – Давай поговорим о чем-нибудь другом, – тихо предложил Бенсон. – Твои шутки порой не отличаются хорошим вкусом.

      Уилфред Карр поднялся и, взяв кий со стойки, сделал парочку излюбленных ударов.

      – Единственное, о чем я в данный момент могу говорить, так это о своих финансах, – медленно произнес он, огибая стол.

      – Давай поговорим о другом, – резко повторил Бенсон.

      – А эти две темы связаны, – заметил Карр и, положив кий, присел на краешек стола и поднял взгляд на кузена.

      Последовала долгая пауза. Бенсон выбросил окурок сигары в окно и откинулся на спинку кресла, прикрыв веки.

      – Понимаешь, о чем я? – наконец спросил его Карр.

      Бенсон открыл глаза и кивнул в сторону окна:

      – Хочешь отправиться вслед за сигарой?

      – Ради твоего же блага я бы предпочел уйти обычным путем, – невозмутимо отвечал Уилфред. – Если я выйду через окно, люди начнут задавать разные неудобные вопросы, а ты ведь знаешь, я человек разговорчивый.

      – Пока речь не заходит о моих деньгах, – возразил Бенсон, с видимым усилием сдерживаясь, – можешь говорить, сколько тебе угодно.

      – Я в затруднительном положении, – медленно произнес Карр, – чертовски затруднительном. Если в течение двух недель не раздобуду полторы тысячи, то буду вынужден подыскивать новое жилье, причем лучше бесплатное.

      – И что изменится? – спросил Бенсон.

      – Комфорт будет не тот, – пояснил кузен, – да и адрес похуже. А если серьезно, Джим, одолжишь мне полторы тысячи?

      – Нет, – коротко ответил Бенсон.

      Карр побледнел.

      – Это спасло бы меня от разорения, – хрипло произнес он.

      – Я тебе так часто помогал, что мне надоело, – заявил Бенсон, поворачиваясь к нему лицом. – Все было без толку. Если запутался – сам и выбирайся. Не будешь в следующий раз направо и налево раздавать расписки.

      – Глупо, признаю, – согласился Карр. – Больше не буду. Кстати, есть у меня кое-какие расписочки на продажу… Нечего усмехаться. Они не мои.

      – И чьи же? – полюбопытствовал его кузен.

      – Твои.

      Бенсон встал с кресла и подошел к нему.

      – Это что? – тихо спросил он. – Шантаж?

      – Называй, как хочешь, – сказал Карр. – Я собираюсь продать несколько писем, цена – полторы тысячи. Более того, я знаю, что один человек выложит за них эту сумму, лишь бы получить хоть какой-нибудь шанс увести у тебя Олив. Первое предложение я делаю тебе.

      – Если у тебя есть письма, подписанные мной, то будь любезен их вернуть, – очень медленно произнес Бенсон.

      – Они принадлежат мне, – беспечно возразил Карр. – Получил их от особы, которой ты писал. Должен признать, что не все они выдержаны в рамках приличий.

      Бенсон вдруг рванулся вперед и, схватив его за воротник, пригнул к бильярдному столу.

      – Отдай письма! – выдохнул он прямо