.

поддержке (на содержание лошадей и лакеев, на организацию обедов для иностранцев, на закупку продуктов питания, которые здесь, как писал этот скряга, слишком дороги – особенно рыба; о съемном жилье и говорить не приходится).

      Тот, кто посылал Моншеню на этот остров, в своем выборе ничуть не ошибся. «Мое единственное желание – это убить время, прежде чем оно убьет меня», – часто вздыхал маркиз. Талейран все-таки был большой шельмой…

      В жилах комиссара от России Бальмена русской крови текло не больше, чем у его императора Александра I. Александр Антонович Рамсей де Бальмен был шотландцем, предки которого в годы гонений на католиков эмигрировали на берега Невы. Блестяще начатая военная карьера (Бальмен был гвардейским капитаном) однажды внезапно оборвалась: как-то надравшись с товарищами в кабаке, гвардеец поколотил жандарма. После разжалования пришлось податься в дипломаты. Служил на Сардинии, в Неаполе, в Вене и Лондоне. Неплохо для драчуна.

      В Отечественную войну 1812 года подполковник Бальмен сходится с Веллингтоном. После того как с «узурпатором» будет покончено, окажется в приятной для него атмосфере русского посольства в Лондоне. Там же, в Англии, едва не женился на некой Маргарет Элпинстоун, племяннице лорда Кейта. Однако девица, оказавшись капризной, предпочтет другого.

      К чести г-на де Бальмена, он оставил богатые воспоминания о годах его пребывания на Святой Елене. Порой достаточно критических, но наполненных интересными фактами, особенно касательно условий содержания Пленника и взаимоотношений между Лонгвудом и Плантейшн-хаусом.

      Вот одно из них: «Что с первого мгновения на острове более всего поразило меня, так это то огромное влияние, которое этот человек, окруженный стражниками, скалами и безднами, все еще оказывает на умы. Все на Святой Елене ощущают его превосходство, и Лас Каз говорит: “Мое блаженство заключается в том, что я могу постоянно лицезреть этого героя, это чудо”. Англичане приближаются к нему с робостью, и даже те, кому поручено надзирать за ним, счастливы всякому его взгляду, слову, разговору. Никто не смеет обращаться с ним как с равным. Обреченный судьбой на унижение, не видя вокруг ничего достойного своего гения, он забавляется этим отношением к себе окружающих, намеренно возбуждая зависть одних и выказывая расположение другим».

      А это из его доклада графу Нессельроде от 20 июня 1816 года: «Святая Елена – самое печальное, самое неприступное, самое удобное для защиты, самое трудное для атаки и самое годное для своего настоящего назначения».

      Следует признать, что жилось русскому комиссару на острове отнюдь не сладко. Северянин, трудно переносивший тропическую жару, с самых первых дней появления «на скале» (выражение Наполеона) этот человек почувствовал себя больным. Поначалу страдал «воспалением рта и глотки», затем – несварением желудка, что сильно повлияло на работу печени. Мигрень… «Спазмы мочевого пузыря»… Неврастения… Если б не женитьба на восемнадцатилетней дочери генерала Лоу (жениху было сорок!), кто знает, чем бы все закончилось…

      Как