Отель «Синяя Птица». Федот Атрепьев

и плохо организованное. Друзья-сокурсники стали врагами. Военкомат преследовал, пытаясь забрить мои волнистые кудри. Я бежал домой и прятался в квартире Дяди. Грустное и темное время. Дешевая водочка и квашеная капуста помогали коротать вечера. В такие моменты иногда, если повезет, и приходит нежданное совершенство. Дает себя попробовать и вкусить незаслуженное счастье. Пытается прикрутить тебе крылья и научить летать.

      Совершенное тело приходило ко мне еще несколько раз, но я больше не посмел прикоснуться к нему. Я был жалок и не достоин его внимания. Мне нечего было ему дать, и не было сил за него сражаться. Но главное, чего я боялся — это то, что иллюзия совершенства могла раствориться после повтора. А мне так хотелось его запомнить именно таким — идеальным и прекрасным, неповторимым. Только первое покорение вершины — самое яркое явление в жизни. Все последующие уже обыденность, критическое исследование и поиск изъянов. Тогда была необходимость отпечатать в голове именно идеальную картинку и оставить ее там навсегда, как Маяк, как единственный путь, как произведение искусства, как икону. Для сопоставления с будущими объектами. Отнести в палату мер и весом. Знать, с кем сравнивать, стремиться к идеалу и утопать в бесконечном поиске.

      Да, совсем забыл сказать, речь идет, конечно, о совершенном женском теле.

***

      Огромный красный шар собирался нырнуть в море. Природа затихала. Птицы перестали щебетать. Море успокоилось, и, словно готовясь ко сну, стелило само себе бирюзовую гладь, уходящую вдаль горизонта.

      Иван поднялся, оглядываясь. Вокруг помятая трава – следствие соития двух тел. Наташи нигде не было. Идеально для мимолетного и приятного времяпрепровождения. Шикарная женщина сама исчезает, не заставляет тебя бесконечно благодарить и источать комплименты. Можно помолчать, переварить неожиданную случайность. Иван в первый раз попал в такую ситуацию. Женщина интересная во всех отношениях сама проявила инициативу. И не просто жалкий флирт, а прямое совокупление. «Может, это голод с ее стороны? Вряд ли. У таких женщин всегда есть множество вариантов и поинтереснее меня, – подумал Иван, – или здесь больше нет мужчин? Не с Козинаки же». Иван сел на лавочку, где все и началось. Показалось, что она еще хранит тепло разгоряченных тел. Захотелось курить. Иван заметил пачку тонких сигарет и коробок спичек на краю скамейки. «Наверное, Наташа оставила, замечательная женщина, – он достал сигарету и прикурил, – какая кожа нежная, а запах сладкий и терпкий одновременно. Неповторимый. Я раньше ничего подобного не ощущал. Почти идеально. Все так, как я хотел, как я мечтал. Голова кругом идет от того, что произошло».

      Докурив, Иван бросил бычок в море и направился по тропинке вниз к отелю. «А Серов? – Иван вспомнил художника. – Но он с подругой. Стоп, его подруга фотограф, – Ивана встряхнуло, – Наташа – фотограф и, скорей всего, подруга Серова! Вот это да! Точно! Наташа – подруга Серова!» Иван ускорил шаг и довольно быстро оказался у парка, из которого выбежал на пляж. Когда он ступил на коричневую дорогу, солнце уже скрылось в пучине