Кладбище домашних животных. Стивен Кинг

тянул уже на десять фунтов больше, и каждый шаг прибавлял ему веса. Пот заливал лицо Луиса.

      – Как ты, дорогой? – спросила его Рэчел. – Хочешь, я пронесу его немного?

      – Да нет, все нормально, – ответил он, и это было так, хотя сердце билось довольно тяжело. Он куда чаще прописывал физические упражнения другим, чем делал их сам.

      Джуд шел рядом с Элли; ее лимонные брючки и красная блузка ярким пятном выделялись на мрачном зелено-буром фоне.

      – Луис, как ты думаешь, он правда знает, куда идти? – спросила Рэчел шепотом.

      – Конечно, – ответил Луис.

      Джуд бодро отозвался через плечо:

      – Еще немного… ты не устал, Луис?

      «О Боже, – подумал Луис, – ему за восемьдесят, а он даже не вспотел».

      – Да нет, – ответил он немного агрессивно. Гордость требовала от него такого ответа, даже если бы у него был спазм коронарных сосудов. Он ухмыльнулся, передвинул стропы рюкзака и пошел дальше.

      Они взобрались на второй холм, и там тропа пошла вниз среди кустов и густого подлеска. Она стала уже, и Луис увидел, как впереди Луис и Элли проходят под аркой, сколоченной из старых, трухлявых досок. На ней выцветшей черной краской были выписаны едва видные слова: «Клатбище дамашних жывотных».

      Они с Рэчел обменялись заинтересованными взглядами и прошли за арку, инстинктивно взявшись за руки, словно на бракосочетании.

      Второй раз за это утро Луис испытал удивление.

      Тут не было ковра опавшей хвои. Это оказался большой круг скошенной травы, до сорока футов в диаметре. С трех сторон его окружал густой подлесок, а с четвертой – старый валежник, нагромождение упавших деревьев, выглядевшее довольно зловеще.

      «Тот, кто попытается через него перебраться, легко может напороться на сучья», – подумал Луис.

      На поляне виднелось множество знаков, вероятно, установленных детьми и сделанных из подручных материалов – доски, крышки от ящиков, куски жести. Казалось, что эти памятные доски, располагающиеся по всему периметру низких кустов и кривых деревьев, борющихся здесь за выживание, размещены в некоем порядке. Лес позади придавал всему пейзажу глубину и загадочность, не христианскую, а какую-то языческую.

      – Как мило, – сказала Рэчел с сомнением.

      – Ух ты! – вскрикнула Элли.

      Луис снял с плеч рюкзак и вынул из него ребенка так, чтобы тот мог ползать. Спина его разогнулась с облегчением.

      Элли носилась от одного памятника к другому, издавая восклицания. Луис пошел за ней, оставив Рэчел смотреть за малышом. Джуд уселся, скрестив ноги, опираясь спиной о камень, и закурил.

      Луис заметил, что порядок в расположении могил был не кажущимся, они образовывали грубые концентрические круги.

      Надпись на одной из досок гласила: «Кот Смэки». Слова, выведенные детской рукой, но аккуратно: «Он был послушным». И ниже: «1971–1974». Невдалеке он обнаружил шиферную плиту с надписью, выполненной уже осыпавшейся, но заботливо подведенной краской: «Биффер». Под ней эпитафия в