Кладбище домашних животных. Стивен Кинг

понравилась и Рэчел, и скоро они закрепили свою дружбу обменом рецептами, как дети меняются фантиками. Норма одарила ее яблочным пирогом в глубоком блюде, а Рэчел научила ее готовить бефстроганов. Норма подружилась и с детьми Кридов, особенно с Элли, и отметила, что девочка обладает «настоящей старинной красотой». Луис сказал Рэчел вечером в постели: «Странно, что она не назвала ее «лапочкой», как того енота». Рэчел рассмеялась так, что разбудила Гэджа за стенкой.

      Пришло время отправляться в садик. Луис, который уже хорошо ориентировался в своем лазарете и в его порядках, взял выходной (лазарет был абсолютно пуст; последний больной, студент, сломавший ногу на ступеньках, выписался неделю назад). Он стоял на лужайке рядом с Рэчел, держащей на руках Гэджа, глядя, как большой желтый автобус сворачивает с дороги и останавливается возле их дома. Передняя дверь открылась, оттуда в мягкий сентябрьский воздух вылился гвалт множества ребячьих голосов.

      Элли странно, страдальчески оглянулась на родителей, будто просила их как-то вмешаться, но их лица показали ей, что уже поздно, и все, что далее последует, просто неизбежно – как развитие артрита Нормы Крэндалл. Она отвернулась и вошла в автобус. Двери сомкнулись с драконьим хрипом. Автобус отъехал. Рэчел заплакала.

      – Ну не надо, ради Бога, – сказал Луис, хотя сам сдерживался из последних сил. – Это же только на полдня.

      – И этого достаточно, – ответила Рэчел и заплакала еще сильнее. Луис обнял ее, и Гэдж с комфортом вытянулся на руках обоих родителей. Когда Рэчел плакала, Гэдж обычно тоже не молчал. Но не в этот раз. «Мы ведь в полной его власти, – подумал Луис, – и он это знает».

      Они с трепетом ждали возвращения Элли, выпив немало кофе и рассуждая о том, с каким настроением она вернется. Луис ушел в заднюю комнату, где собирался устроить свой кабинет, и сидел там, лениво вороша бумаги, но ничего серьезного не делая. Рэчел до абсурда рано начала готовить ленч.

      Когда в четверть одиннадцатого зазвонил телефон, Рэчел схватила трубку и выдохнула «Алло?», прежде чем раздался второй звонок. Луис возник в двери, ведущей из кабинета на кухню, уверенный в том, что звонит учитель Элли, чтобы сообщить, что девочка им не подходит, желудок публичного образования не может ее переварить. Но это оказалась Норма Крэндалл, она сообщила, что Джуд снял остаток кукурузы, и они могут ею поделиться. Луис вышел из дома с большой сумкой и попенял Джуду, что тот не позвал его на помощь.

      – А, она все равно дерьмовая, – сказал Джуд.

      – Будь любезен не выражаться так, пока я не уйду, – вмешалась Норма. Она вышла на крыльцо с холодным чаем на старинном подносе.

      – Прости, дорогая.

      – Без вас он не очень-то извиняется, – сказала Норма Луису и присела, поморщившись от боли.

      – Видел, как Элли уезжала на автобусе, – сказал Джуд, закуривая «Честерфилд».

      – Все будет нормально, – сказала Норма. – Почти всегда так и бывает.

      «Почти», –