Кладбище домашних животных. Стивен Кинг

нет, спасибо, обойдусь пивом.

      – Ну что ж, тогда все в порядке.

      – Ваша жена уже спит? – спросил Луис, удивляясь, почему открыта дверь.

      – Ага. Иногда она сидит со мной, но редко.

      – Ее очень мучают боли?

      – А вы видели артрит без болей? – ответил Крэндалл вопросом на вопрос.

      Луис покачал головой.

      – Надеюсь, сейчас ей получше. Она ведь не любит жаловаться. Она хорошая старуха, моя Норма. – В голосе его мелькнула теплота. По дороге номер пятнадцать проехала цистерна, такая длинная, что в какой-то момент Луис не видел за ней своего дома. На боку цистерны в последних лучах света поблескивало слово «Оринко».

      – Откуда эти чертовы грузовики? – спросил он.

      – «Оринко» недалеко от Оррингтона, – ответил Крэндалл. – Фабрика химических удобрений. Все время ездят здесь. И цистерны с горючим, и мусоровозы, и люди, которые едут на работу в Бангор или Брюэр, а потом возвращаются домой. – Он покачал головой. – В Ладлоу есть только одна вещь, которая мне не по вкусу. Эта проклятая дорога. Никакого покою от нее. Они ездят всю ночь и весь день. Иногда даже будят Норму. Да что там, они и меня будят, а я-то сплю, как бревно.

      Луис, который думал о непривычной тишине Мэна, особенно разительной после шумного Чикаго, только кивнул.

      – Ничего, скоро арабы перекроют краны, и им останется выращивать цветочки, – сказал Крэндалл.

      – Может, вы и правы. – Луис поднял свою банку и удивился, найдя ее пустой.

      Крэндалл засмеялся:

      – А вы увлеклись, док. Давайте, давайте.

      Луис, поколебавшись, сказал:

      – Спасибо, не больше одной. Мне уже пора.

      – Конечно. Небось устали перетаскивать?

      – Еще бы, – согласился Луис, и какое-то время они молчали. Молчание было уютным, как будто они знали друг друга очень давно. Это было чувство, о котором Луис читал в книгах, но сам никогда не испытывал. Он устыдился своих недавних мыслей о бесплатной медицинской консультации.

      По дороге пророкотал грузовик, его фары мерцали, как упавшие с неба звезды.

      – Да, чертова дорога, – повторил Крэндалл рассеянно и опять повернулся к Луису. На губах его появилась едва заметная улыбка. Он прикрыл ее сигаретой и зажег спичку о ноготь большого пальца. – Помните тропу, которую заметила ваша дочь?

      Какое-то время Луис не мог вспомнить; Элли заметила великое множество вещей, прежде чем свалилась спать. Потом он припомнил. Широкая тропа, вьющаяся по полю и уходящая куда-то на холм.

      – Да. Вы обещали рассказать что-то о ней.

      – Обещал и расскажу, – сказал Крэндалл. – Эта тропа уходит в лес на полторы мили. Здешние дети с дороги номер пятнадцать хорошо знают эту тропу. Дети вырастают… многое изменилось с тех пор, когда я сам был мальчишкой, но они продолжают туда ходить. Должно быть, рассказывают друг другу. Каждую весну ходят туда толпой, и так все лето. Не все в городе знают о нем – многие, но не все, так что там не очень людно, – но все, кто знает, ходят туда.

      – Ну, и что же там такое?

      – Кладбище домашних животных, – сказал