Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник). Амели Нотомб

период стал истинным кошмаром для Плектруды, которая слишком хорошо знала, как случай может изменить судьбу. К счастью, слава гения летела впереди нее: экзаменатор, выслушав ее бессмысленный ответ, заключал, что девочка, вероятно, мыслит иными категориями, и прощал очевидные глупости. Или же спрашивал, на чем она основывает свои выводы, и невнятные разглагольствования Плектруды крайне его озадачивали. Она легко научилась изображать речь сверходаренного ребенка. Например, заканчивала очередную бессмысленную тираду простодушным: «Но это же очевидно!»

      Для учителей и экзаменаторов это было совсем не очевидно. Но они предпочитали не позориться и помалкивать, выводя этой странной ученице свое nihil obstat[4].

      Однако сама девочка, была она гениальной или нет, жила лишь одной страстью – балетом.

      Чем старше она становилась, тем больше восхищала педагогов виртуозной техникой и грацией, уверенностью и свободой движений, красотой и трагическим духом танца, точностью и смелым порывом.

      Но главное, сразу чувствовалось, что она счастлива, несказанно счастлива, что она ликует, отдавая себя великой стихии танца. Как будто душа ее только этого и ждала с начала времен. Арабеск освобождал ее от какой-то необъяснимой внутренней скованности.

      К тому же в ней ясно угадывалось артистическое начало: ее талант расцветал еще ярче в присутствии публики, и чем внимательнее зрители следили за маленькой балериной, тем выразительнее она танцевала.

      И наконец, она обладала еще одним чудесным даром – гибкостью, которой не теряла никогда. Плектруда как была, так и осталась необычайно худенькой и плоской, точно фигуры египетских барельефов. Ее воздушная легкость бросала вызов закону земного притяжения.

      И по-прежнему все педагоги, не сговариваясь, твердили в один голос:

      – У нее глаза балерины.

      Иногда Клеманс с опаской думала, что над колыбелью ее дочки склонилось слишком уж много фей: как бы боги не прогневались на их семью.

      К счастью, ее дочери хорошо ладили друг с дружкой. Плектруда никак не посягала на успехи сестер: Николь была первой в классе по естествознанию и физкультуре, Беатриса отличалась большими способностями к математике и истории. Может быть, поэтому младшая из неосознанной деликатности отставала именно по этим предметам, даже по гимнастике, где ее балетные навыки ничуть ей не помогали.

      Дени мысленно уже разделил между дочерьми земное царство и каждой отдал ее долю: «Николь будет ученой и гимнасткой, а может, чем черт не шутит, даже и космонавтом. Беатриса – прирожденный исследователь, у нее голова нашпигована цифрами и фактами; она займется исторической статистикой. Ну а Плектруда, артистическая натура с потрясающей харизмой, станет балериной или политическим деятелем, а может, тем и другим сразу».

      И он завершал свои прогнозы взрывом смеха, в котором звучала нешуточная гордость. Девочки с удовольствием

4

Здесь: возражений нет (лат.).