Цефеиды. Андромеда. Ханна Ким

бы и нет?

      Он поднимает с пола футболку Чонхо, встряхивает ее, вешает на спинку одного из стульев. Хочет включить кофеварку, но та тарахтит, будто готовящаяся ко взлету ракета, – привычно, – поэтому вместо кофе он выпивает стакан воды и начинает собирать осколки чашки. Их не так много на самом деле, но Мингю все равно подметает в конце. Осторожно и максимально тихо высыпает все в мусорное ведро и какое-то время стоит над ним с глупым лицом. Эта чашка – как символ всего, во что он верил до того, как попасть в этот мир. Или, может, не так. Как все, во что он не верил.

      И так необъяснимо тепло от понимания, что чашка разбита не им.

      Под столом Мингю находит телефон Чонхо, который отлетел максимально далеко после того, как тот выронил его накануне. Трещин нет. Взвесив все за и против, он включает его, и смартфон мгновенно начинает трещать от оповещений, среди которых значится два пропущенных от Сонёля и один от Юбина. Мингю целую минуту гипнотизирует выплывшие сверху окошки, пока до него наконец не доходит, что времени почти одиннадцать утра. Они проспали универ.

      – Бля-ядь, – тянет он и несется в комнату Мина.

      Находит свой телефон на столе, и вот на нем все еще хуже: десять сообщений от Тэёна и миллион пропущенных от Сонёля. И дело вовсе не в том, что в Мингю внезапно ответственность взыграла, – просто он запомнил, что у Чонхо сегодня тест, сдача которого необходима для допуска к какому-то там экзамену. А сейчас тот дрыхнет, потому что будильник не прозвенел. Почему не прозвенел?

      Времени ненавидеть себя не остается, поэтому Мингю с удивительной прыткостью бежит в другую комнату, подлетает к кровати, снимает с головы Чонхо подушку, под которую тот зачем-то занырнул, и начинает мутузить его.

      – Вставай!

      – Что ты делаешь? – На него смотрят сонными глазами.

      – Универ. Проспали. Тест. Вставай. Бегом, – отрывисто отвечает Мингю, не прекращая манипуляций с подушкой, которую в итоге выхватывают.

      Чонхо по утрам явно соображает лучше него, потому что ему хватает трех секунд и короткого взгляда в сторону настенных часов, после чего он подрывается с кровати и вылетает из комнаты. Мингю смотрит ему вслед и неожиданно для себя тихо смеется. И, однажды начав, уже не может остановиться.

      Он смеется, подхватывая Куки на руки, чтобы успеть выгулять пса, пока Чонхо торчит в ванной, смеется, когда сгребает со стола кипу тетрадей в рюкзак, смеется, с головой ныряя в чужой шкаф в поисках какой-нибудь кофты, в которой в перспективе можно утонуть, и находит – огромный черный свитшот с капюшоном. Надевает его на себя, затягивает у шеи, чтобы видно ничего не было. Глупо выглядит, пожалуй, о чем и говорит взгляд Чонхо, который смотрит на него снизу вверх, забыв на мгновение про шнурки кед, с которыми копошился до этого.

      Мингю обрывает свой тихий смех, когда с него снимают капюшон и оттягивают ворот. И только заметив легкий румянец на чужих щеках, до него неожиданно доходит. Все и сразу – прямо на голову. Чонхо надевает капюшон обратно на его голову и сам затягивает