Такие разные миры. Фэя Моран

нужно окончить эту школу и поступить в колледж, чтобы обучиться какой-нибудь профессии и начать зарабатывать деньги, обеспечивать себя самостоятельно. Мне некогда выслушивать оскорбления в свой адрес, каждый день терпеть этих тупоголовых, и поэтому просто необходимо поставить их на место. Как правило, такие задиры питаются чужими страданиями и чувствуют себя сильными только при условии, что их жертва молчит в тряпочку. А я не такая и не буду такой, какой бы платок на голове ни носила.

      – Кисой называть будешь свою подружку, – сказала я, не сводя взгляда с его расширившихся глаз. – Найдите другое развлечение, вместо того чтобы строить из себя непонятно кого.

      Они не успели ответить: в класс почти разом ворвалась толпа подростков, громко о чем-то болтая. Впрочем, до урока оставалось минут пять, и я уставилась в одну точку, ожидая учителя и вместе с тем размышляя о том, как же мне влетит, если мама узнает о дерзости в адрес одноклассников.

* * *

      Наступило время намаза.

      На этот раз я чувствовала себя гораздо смелее и потому не стала пропускать обязательную молитву, как вчера.

      Я вышла во двор, огляделась, убедилась в том, что мне никто не помешает, постелила на газоне свой синий молитвенный коврик и приступила:

      – О Аллах, ради Твоего довольства делаю намерение на обеденный намаз в четыре рака’ата[15].

      Намаз – обязательный ритуал для всех мусульман, и лично я обучилась ему в пятнадцать лет. Девочки обязаны начать совершать его сразу же после первой менструации, которая произошла у меня немного позже, чем у моей мамы. В пятнадцать я впервые надела и головной платок, который мои тогдашние знакомые встретили с неодобрением. Их родители были теми, кто не вынимает голов из новостных каналов и кто не проводит ни одного утра без прочтения местных газет. Они были уверены в том, что каждый мусульманин – это потенциальный или уже действующий террорист, стремящийся воевать с людьми другого вероисповедания или с теми, у кого оно и вовсе отсутствует. Было бессмысленно с моей стороны объяснять знакомым, находившимся под влиянием своих родителей, что это совсем не так, что в исламе запрещено насилие и тем более убийства людей.

      Но кто бы меня послушал? Никто.

      Люди очень любят осуждать религию, расу или национальность лишь по нескольким плохим примерам, подстригая всех под одну гребенку. Они считают, что знают мою религию лучше меня – человека, выросшего в ней. И это раздражало до тех пор, пока я не привыкла. Привыкла, что многие смотрят косо. Что некоторые при виде меня выходят из вагона метро или автобуса. Что тихо обсуждают в стороне. Что даже полицейские просят показать содержимое моего рюкзака или сумки без какой-либо на то причины.

      Я привыкла к этому уже давно, и потому нет смысла переживать.

      Закончив намаз, я вдруг услышала позади хруст сухой ветки, который вытащил меня из собственного маленького мирка. Слегка сконфуженная и даже готовая к очередному бою, я резко обернулась.

      Возле ближайшего

15

Порядок слов и действий, составляющих мусульманскую молитву.