Такие разные миры. Фэя Моран

на стул. – Как успехи в школе?

      – Очень неплохо, скажу я тебе. Давно мне не было так здорово с друзьями.

      – И много их у тебя появилось?

      – Да практически весь класс.

      Я была рада его успехам и даже немного завидовала.

      Просто моего младшего брата никто никогда не шугался так, как меня. Внешне он ничем не отличался от остальных мальчишек, и этот факт всегда играл в его пользу. Кани больше походил на англичанина, вобрав в себя гены папы, а не на выходца из Ближнего Востока.

      – Ламия, пожалуйста, не делай так больше, – сказала мама, вновь напоминая о походе в магазин. – Всегда предупреждай… А сейчас поешь. На сковороде уже все подогрето.

      После этих слов она вышла из кухни. Мы с Кани остались одни.

      Я заметила какую-то странную улыбку на лице младшего брата, которой не видела раньше, и, налив чаю, уселась перед ним поудобней.

      – Что случилось? – В голосе сам собой проявился интерес.

      Кани как-то нервно поднял глаза и быстро опустил их обратно к учебнику, коротко ответив:

      – Ничего.

      Это заставило меня заинтересоваться еще больше.

      – Так, рассказывай. Что-то в школе?

      Кани обернулся, чтобы проверить, есть ли кто из родителей на кухне, и, удостоверившись в обратном, вновь повернулся ко мне, наклонился ближе и тихо спросил:

      – Я же могу тебе доверять, да, ухти?

      – Конечно. Зачем ты спрашиваешь?

      Он немного замешкался, что-то тщательно обдумывая.

      – Ну, в общем… – Его голубые глаза бегали по всей комнате, совсем не глядя на меня. – В общем, мне понравилась одна девочка…

      Я расплылась в улыбке. И это была самая искренняя и честная улыбка, выданная мною за последние полгода. Мне даже казалось, что я совсем разучилась радоваться за кого-то, не притворяясь.

      – Оке-е-ей, – протянула я, садясь в позу лотоса прямо на стуле. – Расскажи мне о ней. Она красивая?

      Кани слегка улыбнулся, пока взгляд уткнулся куда-то в неведомое пространство. Наверное, он просто вспоминал ее внешность во всех деталях.

      – Да, очень. Ну, я бы не влюбился в нее, будь она некрасивой, правда же?

      – Понятие «красота» очень относительное.

      – Она красивая! Для всех красивая!

      – Ладно, – усмехнулась я. – Поэтому ты так улыбаешься, выполняя эти скучные домашние задания? Из-за нее?

      Кани опустил голову и немного помолчал, прежде чем ответить:

      – Она не мусульманка. У нее очень религиозная христианская семья. Понимаешь, ухти? Они не из тех христиан, которые на деле вообще ничего не соблюдают. У нее папа священник, а мама часто носит платок.

      – Это ведь не проблема, – постаралась успокоить его я. – Религия не мешает нам любить других людей, ведь все мы созданы единым Богом.

      – Не выйдет. – Лицо брата быстро омрачилось, словно и не было той улыбки. – Она на меня совсем не обращает внимания. И с ней постоянно разговаривает один придурок из параллельного класса. Мне кажется, он