Солнце светит одинаково. Юрий Быков

дело!

      – И как мне быть?! – опешил Завьялов. – Они же меня убьют!

      – Да ладно тебе! Не убьют! – ободряюще произнёс Неретин и положил трубку.

      Через час Завьялов снова позвонил ему – он уже сбегал в банк и обнаружил, что деньги, которые Неретин обещал перевести на его счёт, так и не поступили. Трубку никто не снял.

      Завьялов понял: Неретин предал его…

      Однако скорбеть было некогда.

      Гена кинулся к двоюродному брату Николаю, служившему в милиции.

      – И рад бы, Гена, помочь, да мы сами, считай, под бандитами ходим!

      – Что же это творится! – возмутился Завьялов. – И, позабывшись, в отчаянии воскликнул: совсем, что ли, советской власти нет?!

      Николай помолчал:

      – В том-то и дело, Гена, что нет…

      Завьялов поплёлся домой.

      Это был конец.

      Обычно никто не конкретизирует, конец чего. И так понятно: всего! Пусть даже ещё не самой жизни, но всей её основы, которая начинает расползаться, как пряжа, если потянуть за одну-единственную нить. Её-то и находит судьба-злодейка и принимается за дело, унося благополучие, ясность бытия, покой…

      В случае с Завьяловым пряжа уже была распущена, и вопрос стоял о жизни и смерти!

      В такой ситуации таиться от Зои не имело смысла. Она-то и решила: надо бежать!

      В бегах

      Поначалу беглецов приютил посёлок под Серпуховом, где у Зои жила старенькая тётка.

      – Скажешь соседям, что родственники с Урала приехали! – предупредила её Зоя.

      Хоть одинокая старушка и была рада Завьяловым, но оставаться в Подмосковье всё же было опасно. Ждали, когда появятся деньги от продажи квартиры, чтобы уехать куда-нибудь подальше.

      Продажей занималась Зоина троюродная сестра («Господи, что б мы без Маши делали?!» – говорила Зоя с влажнеющими глазами), на которую срочно перед отъездом оформили доверенность. За бесценок московская трёшка ушла моментально, оставалось только дождаться оформления документов и перевода денег.

      Это ожидание стало для Гены пыткой. Память то и дело рисовала ему недавнюю сценку в банке: точёная девушка с гладкой головкой взмахивает длиннющими ресницами, и из её аккуратного красного ротика выплывает убийственная фраза: «Никаких средств на ваш счёт не поступало»…

      Гена был сосредоточен на ожидании и ничего не замечал вокруг.

      – Вообще-то, мы здесь уже бывали… Неужели не помнишь? – удивилась Зоя.

      – Не помню, – ответил Гена, мрачно куривший на крылечке очередную сигарету.

      – Ну туда посмотри! Там поле, там Ока, а левее – пионерский лагерь, где мы жили на картошке!

      Завьялов всмотрелся вдаль и… ничего не узнал.

      – Давно было, всё изменилось.

      – Что тут могло измениться? Поле? Речка?

      Ей хотелось предаться воспоминаниям, отвлечь Гену, отвлечься самой, а он…

      – Чурбан бесчувственный! – обиделась Зоя и ушла в дом.

      А Завьялов, докурив сигарету, решил прогуляться.

      «Может, что и припомню».

      В