Солнце светит одинаково. Юрий Быков

Андрей, такое дело завершили! А посмотри – мир не изменился ни на йоту!

      – Ты хотел, чтобы небо на землю рухнуло?

      – Нет, зачем же… Но если б солнце по-другому стало светить, я принял бы это как должное…

      – Эйфория… Не спорю, приятное состояние! Но короткое. Сойдёт к вечеру! А завтра опять придётся жить буднями… Ты уже решил, что будешь делать дальше?

      Группу Бельского расформировывали, большую её часть уводил с собой Ладеев, которому предложили возглавить научное направление в академическом институте. Неретину определённо нашлось бы там достойное место, например, заведующего лабораторией, но он всё сомневался, всё не говорил да.

      Его не оставляло ощущение, будто по отношению к Бельскому свершается несправедливость!

      Феоктист Владимирович более двух месяцев находился в больнице (никто ничего официально не объявлял, но ходили слухи, что у него онкология), и решение о роспуске его группы выглядело как-то подло. Создавалось впечатление, будто у него завёлся влиятельный недоброжелатель, решивший воспользоваться ситуацией.

      «Перестань придумывать! – говорил Леониду Ладеев, принявший руководство проектом. – Подумай сам: мы свою задачу выполнили, исследовательские работы завершены, если испытания пройдут успешно, – какая надобность будет в нашей группе?»

      Да, теперь пора: испытания прошли отлично, нужно делать выбор!

      – Нет, Андрей, я останусь… Дождусь Бельского, а там поглядим…

      – Дождёшься Бельского? – во взгляде Ладеева отразилась немая жестокая правда. – Смотри, парень, решать тебе!

      Феоктист Владимирович Бельский ещё застал указ о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда, но к тому времени, когда в Кремле состоялось вручение наград, он уже покинул этот мир.

      Незадолго до своего ухода он сказал Ариадне, держа в руке её ладонь.

      – Ты была самым главным человеком в моей жизни!

      – Но я не сумела тебя уберечь… – ответила ему жена и, теряя голову от горя, попросила: возьми меня с собой…

      – Куда? – он слабо улыбнулся. – Туда, где ничего нет? Атеистам грустно умирать…

      Его звезду Героя и орден Ленина вручили Ариадне.

      Она осунулась, стала сухой, лёгкой, а глаза сделались тихими и тёмными, как бездны. Какой-то печальный покой овладел Ариадной, и жесты её, раньше порывистые, были теперь медлительны, округлы…

      От прежнего человека остались лишь оболочка и имя.

      «Бедная Ариадна!» – думал каждый, невольно (и по обыкновению) примеряя чужое несчастье на себя и с собой же пытаясь договориться: нет, сегодня я об этом думать не буду, сегодня праздник!

      Вторым в коллективе Героем Соцтруда стал Ладеев. Остальные члены группы, все без исключения, были награждены орденами и медалями. Конечно же не обошлось без обид, о которых говорил Ладеев и предсказать которые было нетрудно, ибо среди награждённых всегда находятся те, кто считает недооценёнными свои заслуги.

      Неретин получил орден Трудового Красного Знамени и был вполне доволен.

      А