Псы Америки. Кристина. Анатолий Агарков

мирные переговоры. Чтобы не осталось нациков на Околице, их всех надо прикончить. Иначе после заключения мирного соглашения военных преступников оправдают и снова дадут оружие: ничего не изменится – будто зря воевали. Я за реальный самосуд! Это воля народа, а суды и присяжных заседателей пусть себе в жопу засунут педерасты Запада. Идет война, и вопрос стоит – кто кого?

      Конвой в пути.

      Саша за баранкой, Оля, на него с хитринкой поглядывая, поет арию князя Игоря:

      «Ни сна, ни отдыха измученной душе!»

      Эти слова, как нельзя лучше, иллюстрируют его труд дальнобоя.

      От себя добавила:

      – Выспишься ты, раб божий Александр, когда приедем в Донецк. И снова станешь, золотой мой яхонтовый, молодым, красивым, но уже мудрым. Вспомни Святое Писание: «Во многой мудрости, много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь свою».

      И уже серьезно:

      – Смотри, Саша, не на меня, а на дорогу, а то не долго и до беды.

      Успокоила, значит.

      А события продолжали «нестись вскачь».

      На очередной автозаправке, где хотели перекусить, оправиться и отдохнуть – скандал: кассир в окошечке ругается с каким-то водителем легковушки:

      – Вы пьяны и ругаетесь матом! Я сейчас полицию вызову!

      – Не надо полиции, – говорит начальник охраны конвоя. – Закон уже здесь.

      И водителю:

      – Ну-ка, сдриснул отсюда, пока в памяти.

      Тот ушел к своей машине. И никто не заметил, как он достал из багажника «вертикалку» двенадцатого калибра и прицелился в спину начальнику. Тут ему и кранты, если бы не один из «марсиан». Он прыгнул, как футбольный вратарь, берущий пенальти, и сшиб своего командира на землю.

      Дуплет из двух стволов разнес над ними стекло витрины.

      Ну, не я себе!

      Истошно завизжала продавательница бензина.

      Тронутый на всю голову стрелок, не суетясь, перезаряжал ружье, поглядывая по сторонам.

      А вот хрен ему!

      Александр, который оказался ближе всех, выхватил из карманчика на бедре гробик ножа и, не открывая лезвия, метнул его в голову стрелка. Тот выронил ружье и упал. Потом поднялся, но встать не смог – сидел на земле, смотрел вокруг себя чумными глазами, открывая и закрывая рот, словно карась, которого только что сняли с крючка. А может, он что-то хотел сказать…

      На брюках его расплывалось мокрое пятно – ну, понятно чего. Это был побочный эффект от удара предмета по голове.

      М-да… вот такая порой бывает ирония судьбы.

      «Марсиане» опомнились, надели наручники на любителя сафари, сломали походя ребра пинками (нафиг ибо нефиг!), потом вызвали полицию.

      Весь вечер ушел на протоколы.

      А Саша, вовремя подменив свой нож обломком кирпича, спал, когда его не пытали.

      Выспался так, что в полночь проснулся и ни в одном глазу. Тишина, лишь назойливо зудят злые речные комары. Их тут изобилие – вода, камыши подступают к бетону стоянки.

      Оля, проснувшись от его телодвижений, тоже спустилась из кабины.

      – «Тихо вокруг, только не спит барсук», – подошла, напевая.

      Александр вздрогнул