Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки. Ирина Муравская

не слышу. Если бы парту случайно не толкнули, так бы и дрых. Хотя ведь под завязку залился кофеином, но тот, видимо, уже настолько всосался в кровь, что уже не воспринимается.

      Зевая, плетусь в мужскую раздевалку: если и парная физра не встормошит, то уже ничего не поможет. Хотя нет, кое-что очень даже поможет…

      Коротенькие спортивные шорты на Чижовой, например.

      Черт, а девочка-то хоть куда: все при ней. Попец, ножки, фигурка. И даже, ха, пирсинг в пупке из-под маечки выглядывает.

      Миленько. Эдакий безмолвный протест хорошей девочки, которая очень хочет стать плохой, но стесняется?

      Хм. У меня вопрос: почему я не обратил на болтающуюся висюльку внимания на прошлой физкультуре?

      А, точно. Потому что на предыдущем занятии она скромно сидела на лавочке. Это что же, в бассик она тоже пойдет? Не, ну ради возможности посмотреть на нее в купальнике я прям даже сам дотуда дойду.

      Пробежка на свежем воздухе, разминка, волейбол – прогретые мышцы благодарны, спору нет, а вот общее состояние не очень. Охота уже поскорее закончить и завалиться куда угодно, лишь бы в горизонтальной плоскости. Что светит не скоро, так как мне еще в няньку надо поиграть.

      Нет. Сон откладывается до лучших времен.

      После душа обнаруживаю в оставленном в шкафчике раздевалки телефоне пропущенные от Костяна. Сразу перезваниваю, правда, приходится выйти в общий и наудачу почти пустой коридор.

      – Я уже думал, отбой. Чего трубу не берешь? – сквозь механическое тарахтение раздается на том конце. Кто-то, судя по всему, в подземном переходе. Слышимость отвратная.

      – Не слышал.

      – Ты не слышал, а я ненагрешившая девственница у монастыря, чтоб ждать ответа. Просто скажи, ты в деле?

      – Само собой, – замираю у панорамного окна, уставленного горшочными фикусами. – Когда, где и во сколько?

      – Сегодня. В десять. Арена на Промышленном.

      – Сколько?

      – Ставка полтораха. Дальше сам знаешь: как повезет.

      Знаю. Иногда так везло, особенно поначалу и неопытности, что Нора забирала меня из больнички переломанным и почти заново собранным.

      – Принял. Десять. Арена на Промышленном, – закрепляю результат, отключаюсь и собираюсь уже было вернуться в раздевалку, но нос к носу сталкиваюсь с Чижовой, вынырнувшей из-за декоративной колонны. И давно она там ныкается? – Да я тебе понравился, смотрю. Аж по пятам ходишь.

      – Вот уж точно. Где мне еще найти эксгибициониста, шныряющего по школе голышом, – снисходительно кивает на мой внешний вид. – Полотенчико поправь, а то свалится.

      – Какое полотенчико? А, ты про это, – как бы невзначай задеваю заправленный хвостик на поясе, и тот распускается окончательно. Ловлю с ленцой, давая возможность хорошенько всего себя осмотреть. – Упс. Извиняйте.

      – Извиняю.

      У-у-у. Сама невозмутимость. Думал, скромная девочка смутится, а она стоит с античным спокойствием. Ни один мускул не дрогнул. Каждый день, что ли, члены разглядывает?

      – Теперь твоя очередь, иначе нечестно, – запахиваюсь обратно, так и не дождавшись