Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки. Ирина Муравская

Так пошли.

      – Да вы поглядите, – глумливо ржет Марков. – У Саламандры парень наконец появился. Лучше никого не могла найти? Или на нищих потянуло?

      Нищих?

      – Ща. – Недобро щурясь, Сорокин мягко отодвигает меня. Чтоб не мешалась. – Челюсть поправлю модельному фейсу, и пойдем.

      Я, видимо, совсем ку-ку, но снова влезаю между ними.

      – Я ухожу, – упираясь ладонями в твердую как камень грудь, выразительно округляю глаза. – Повторного предложения не будет. Выбирай, – бросаю ему так, словно он до фига чего потеряет, если откажется. И реально ухожу.

      А пока иду к воротам, размышляю над тем, что я, кажется, и правда в каждой бочке затычка, как любит шутить Карина. И она отчасти права.

      Вот зачем, зачем я сейчас вмешиваюсь не в свое дело, кто скажет? Мне лично какая разница, что они будут делать? Да пусть хоть попереубивают друг дружку: ни одного, ни другого не жалко.

      Но нет, сунуться под горячую руку непременно надо. Хорошо, не огребла. Зато от мутного компаньона отвязалась, так что вроде как Маркова еще и благодарить надо…

      Нет. Не отвязалась. Уже за территорией меня нагоняют тяжелые шаги Сорокина.

      Блин. Реально идет провожать.

      Глава четвертая

      «Любовь – это… следы от ее губной помады»

POV СОРОКА

      – Так ты пацифистка? Тараканов тоже жалеешь?

      Неторопливо идем вдоль береговой линии, прикупив в уличном ларьке хот-доги.

      – Не всегда все решается кулаками.

      – А как еще?

      – Диалогом не пробовал?

      – Ты такая интересная. А если нормальных слов не понимают? Что прикажешь делать? Лучше уж втащить разок. Как показывает практика, так материал усваивается гораздо быстрее.

      – Ты для того в том подвале и выколачивал душу из этого Хана. Материал закреплял?

      Так. Не туда сворачиваем. И я не о дороге.

      – Мне казалось, мы определились: ты там не была и ничего не видела.

      – Но я была и видела.

      Не, Саламандрик. Это залет. Оно тебе надо?

      – Я полагал, ты куда понятливее. Но, видимо, тебе все-таки очень хочется проблем.

      – Что, тоже меня побьешь?

      Замираю с поднесенной ко рту сосиской, слишком сильно сжимая булку.

      – Не понял, – облизывая пальцы, вымазанные соусом, хмуро впериваюсь в нее взглядом. – По-твоему, я девчонок бью?

      – Откуда мне знать. Ты так старательно угрожаешь, что выводы напрашиваются сами собой.

      – Дура. Я не угрожаю, а предупреждаю. Угрожать тебе будут другие. – В один присест доедаю хот-дог, комкая салфетку. – И будет тебе известно, я в жизни руку на девку не поднимал. Хотя порой очень хотелось. Даже не представляешь, насколько хотелось.

      Мать по синьке частенько так и нарывается, однако внутренние стопы еще работают. Обычно считаю до десяти и ухожу, чтоб не сорваться. Пусть ее батя лупит за пьяный дебош и раздвинутые перед другими ноги.

      – Что ж… – разглядывая свою толком так и не тронутую «горячую собаку», задумчиво пожимает плечами Чижова. – Новость радует. Значит ли это, что рядом с тобой