Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror. Кирилл Шакиров

которая смолила сигаретой:

      – Читали стихи Бродова? Я без ума от его поэзии, человек пострадал за такое? Его произведения нетленны, их знает каждый, и их будут читать спустя столетия.

      Ян, который о стихах Бродова имел достаточно далекое представление, хотя и слышал эту фамилию, вежливо поинтересовался, нельзя ли услышать что-либо из нетленного. Та посмотрела на Яна таким взором, словно он не знает азов азбуки.

      – Извольте, – голосом пропитого грузчика сказал она и начала декламировать:

      Картоха лежала,

      Картоха стояла,

      Она не признала,

      Что было у нас.

      Когда ты устала

      И заорала,

      Я плюнул в тебя,

      Вот и весь сказ.

      Деваха закончила и посмотрела вокруг, словно ожидая, что все общество разразится аплодисментами. Но, видимо, никто не оценил гениальнейшие стихи, и она крепко выругалась, что никак не вязалось с ее представлениями о мировой литературе.

      – Бродов единственный, кто получил премию Цигенбаума.

      – Кто это такой?

      Деваха заохала:

      – Вы не знаете Цигенбаума?! Великого Цигенбаума!

      Ян, к своему стыду, вынужден был признаться в своем невежестве.

      – Как вы можете называть себя культурным человеком, когда звучат имена таких великих поэтов Бродова и Цигенбаума.

      – К сожалению, кроме Пушкина, я мало кого знаю. Нас никто и не знакомил!

      Деваха скорчила мину.

      – Мещанин. Что вы мне суете своего избитого поэта, когда я говорю о самом Цигенбауме.

      – А где он жил?

      – Он жил над Бродовым, этажом выше.

      – Да-а.

      – Я сейчас вам прочту из нетленного.

      – Ох нет, прошу, не нужно. Мне сегодня достаточно поэзии. Больше не нужно, доктора запрещают.

      – Вы просто офигеете!

      – Тогда можно из ненаписанного.

      Деваха не поняла иронию и начала декламировать:

      На унитазе сижу,

      Ковыряюсь в носу,

      Палец достану,

      Посмотрю на козу,

      Вновь засуну,

      Нарежу резьбу,

      Опять достану,

      Съем козу.

      – Фу-у, – сплюнул Ян.

      Деваха расценила реакцию по-своему.

      – Чувствуете, насколько силен в этих стихах социальный подтекст. Полностью раскрыта тема протеста и несогласия.

      Ян, раздумывая, как ему избавиться от этой неформалки, спросил:

      – Против чего протест?

      – Против всего! – веско ответила деваха, выбрасывая сигарету прям на пол мимо урны и давя ее свои тяжелым ботинком.

      – Обратитесь в общество профилактики психических заболеваний, думаю, они будут рады услышать от вас эти стихи.

      Деваха фыркнула и потопала от Яна.

      Но к Яну уже подступился другой желающий получить роль в ужастике. Здоровенный лысый парень, который держал в руках громадное мачете.

      – Эй, мужик, идиотка,