День, который никогда не придёт. Василий Криптонов

с другого бока. Кто мог желать смерти Бернарду?

      Шериф развёл руками. Я усмехнулся:

      – Что? Как всегда – «его все любили»?

      – Нет! – Крейбенст даже рассмеялся. – Боже, нет. Никто его не любил. Он был именно тем правителем, какой и нужен людям: бледной тенью, посредственностью. Ни намёка на характер. Просто крючкотвор. За порядком слежу я, а Бернард собирал налоги и жалобы. И то и другое передавал выше. Получал инструкции и исполнял их. Такая история.

      Тут Крейбенст обратил внимание на банку с жуком.

      – А это что такое?

      Я коротко описал произошедшее на кладбище. Лицо Крейбенста не дрогнуло. Он покивал, потом заговорил:

      – Понимаю, с непривычки это немного удивляет.

      – Немного? – воскликнул я.

      – Да… Понимаешь, Карлос, там, на севере, вы ведь ни черта не знаете. Вы думаете, что ваелианцы – это такие дикари. Обычные люди, которым не повезло получить образование и научиться пользоваться туалетной бумагой. Ведь так? Да знаю, что так. Но слушай внимательно: они не люди. Ясно? Запомнишь эту мысль – сбережёшь себе кучу нервов и сил. Ваелианцы – не люди.

      – Кто же они тогда? Животные? – усмехнулся я.

      – Насекомые. – Крейбенст щёлкнул ногтем по банке. – А если серьёзно – здесь творится всякое, Карлос. И жуки в гробу – это даже не начало. Знаешь, кто мне сказал, что ты сидишь здесь?

      – Дребен? – предположил я.

      – Бернард. Подошёл ко мне возле участка и говорит: «Эй, Крей! Если хочешь поболтать с приезжим следователем – самое время. Он через минуту будет «У Марни». Вот такая вот история.

      Я молча смотрел на Крейбенста, ожидая, когда тот рассмеётся. Он не смеялся.

      – Привыкаешь к этому дерьму. И всё это идёт от ваелианцев.

      Я откашлялся:

      – А ты не спросил у Бернарда, кто его убил?

      – Ну что ты. Это было бы бестактно, не находишь?

      – У меня большие пробелы в этикете.

      Крейбенст вздохнул:

      – Он просто исчез, Карлос. Просто исчез, когда я моргнул. Призрак, видение, галлюцинация – не знаю. Но когда я пришёл сюда – ты сидел здесь. – Крейбенст ткнул пальцем в столешницу. – Такая история.

      Я чуть было не скорчил презрительную мину. Однако вовремя вспомнил про женщину, поприветствовавшую меня в ратуше.

      Но в конце концов, что это всё доказывает? Только то, что меня зачем-то дурят.

      – Зайдёшь посмотреть снимки? – спросил Крейбенст.

      – Конечно, – сказал я и допил кофе. – Вопрос. Найдётся в городе специалист по насекомым?

      Крейбенст взял шляпу со стола.

      – Если только у тебя крепкий желудок.

      6

      Поднявшись на второй этаж, Крейбенст поднял шейный платок и закрыл им нос и рот. На мой вопросительный взгляд проворчал что-то невразумительное. Впрочем, я уже чувствовал специфический запах. Сладковатый, выдающий гниение.

      Внезапно открылась одна из двух дверей, и на лестничную площадку выскочила женщина лет сорока в ветхом халате и таких же ветхих тапках на босу ногу. Её жидкие с проседью волосы прятались под сеткой, так что женщина