Гиблый путь. Егор Владимирович Мартынов

ход дела.

      Прежде чем Петька продолжил рассказ, Данил, уставший стоять в дверях, тихо, не заостряя на себе внимания, прошёл в зал и уселся на диван рядом с участковым.

      – Да я и сам не понял, что произошло, – начал оправдываться Петька, как будто его подозревают в преступлении. – Она зашла, осмотрелась кругом, по комнатам зашныряла, принюхиваясь. А Витюня всё кричит и кричит. Она подошла к кроватке, взяла маленького на руки, так он совсем криком изошёлся. Выгибаться начал, лицо всё раздулось, покраснело. А потом она его как кинет об пол, грохот страшенный. Я грешным делом подумал, всё, убила она его. Он ведь маленький совсем, – Петька вытер рукавом предательски заблестевшие глаза, зашмыгал носом. – Подскочил я к ней, а на полу веник. Нет Витюни, – он пожал плечами и посмотрел на участкового, наблюдая за его реакцией. – Да вон и Вика подбежала, схватила её за космы. Говорит, ты что наделала, изверг, ребёнка об пол кидать. А потом посмотрела на пол, да как завизжит. Я поначалу растерялся совсем, не понимал, куда Витюня пропал. А Вика опять её за космы потянула. Где Витюня, орёт, куда Витюню дела?

      Внимательно слушая Петьку, участковый даже привстал от неожиданности:

      – Не понял, – пробормотал он хрипло, – и куда она его всё-таки дела?

      Петька снова развёл руками в недоумении:

      – Это Вы у неё спрашивайте.

      – Она его в веник превратила, – истерично завизжала до сих пор не промолвившая ни одного слова Вика, – и, давясь слезами, прибавила, – а нам сказала, что не было ребёнка.

      – То есть как не было? – мигом отреагировал участковый.

      – Вот и я говорю, как не было? – затараторил Петька. – А она, не было и всё тут.

      Теперь уже с места привстал Данил, пытаясь понять, розыгрыш это или на самом деле правду говорят. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь негромкими всхлипываниями.

      В напряжённом молчании Данил чувствовал себя глупым, не зная, как реагировать на бредовые заявления.

      – Так, – многозначительно сказал Василий Васильевич и брови его дугой сошлись на переносице, – бабка Нюра, поди сюда.

      Из кухни послышался скрип стула и тяжёлое кряхтенье.

      Она, прерывисто дыша, вошла в комнату. Все уставились на неё, кто с ненавистью, кто с изумлением.

      «Бабка, как бабка», – отметил про себя Данил, окидывая её любопытным взглядом с головы до ног.

      Даже под шквалом пронизывающих её глаз она уверенно сложила морщинистые руки на груди и замерла, ожидая вопросов участкового. По лицу не пробежало и тени волнения. Спокойная, седая.

      Милиционер застыл в нерешительности, точно строил в уме сложную систему допроса.

      – Ну что же баб Нюра, – выдавил он, наконец, – присаживайтесь.

      Он учтиво убрал со стула листки бумаги и выдвинул его на середину комнаты.

      Бабка, осторожно переступая через ноги сидевшей на полу Вики, грузно опустилась на стул, придерживая рукой поясницу.

      Участковый громко откашлялся, глянул зачем-то в окно и начал слегка