Гиблый путь. Егор Владимирович Мартынов

не давало покоя. Они были заволочены мхом до середины, как будто изба ушла в землю и там пустила корни. В углу другая кровать с продавленным до пола матрацем, на ней по всему и придётся коротать ночь. Странно, ведь когда-то на этой самой кровати спала она вместе с мамой. То время осталось там, где они прижимались друг к другу, чтобы согреться, где мама держала её за руку даже во сне… Бывает, Владка, проснувшись в своей городской комнате, всё ещё ищет под одеялом её тёплую ладонь.

      Размышляя о своей роли в их совместной с бабкой жизни, она пыталась понять, в чём же дело? В каком-то её изъяне или неумении найти путь к сердцу старухи. И странно – она чувствовала себя обманутой и разорённой. Точно в ней когда-то было большее, чем то, что осталось теперь, как это назвать Владка не знала, но без этого она была не она. Отсутствовало ощущение полноты жизни, всё происходило без её участия. Она ни с кем никогда не сближалась, держалась особняком и давно уже среди знакомых слыла чёрствой и надменной девицей.

      Поставив изрядно полегчавшую бутылку на пол, она встала со стула и, старясь не скрипеть, ходящими ходуном под ногами половицами, тихо подошла к кровати.

      Неожиданно ей стало смешно. Умирающая старуха значительно потеряла в объёме и теперь походила на высохшую жёлтую карлицу. Почувствовав на своей стороне силу, Владка приволокла стул и спокойно уселась рядом, деловито закинув ногу на ногу. Ничего не произошло, старуха так и лежала с каменным лицом. Тогда девушка придвинулась ближе и громко рассмеялась, откровенно глумясь над бабкой Клавой. Жалости к ней она не испытывала, скорее животный интерес и благоговение перед чужой смертью. А ещё ей невероятно хотелось, чтобы та осознала, наконец, что Владка её больше не боится.

      Бабка, как собака, о которой сказали вскользь, и она тут же навострила уши, также почуяла внимание, обращённое на неё, зашамкала беззубым ртом, словно что-то пережёвывала дёснами и скосила на внучку водянистые глаза. Владку точно окатили из шланга ледяной водой. Сердце подпрыгнуло к горлу и перекрыло дыхание. Она заколебалась: бежать в страхе и тем самым признать своё бессилие или оставаться до конца, доказав не только ей, а в первую очередь себе, что маленькой испуганной девочки здесь больше нет. На её место пришла другая, которая умеет постоять за себя. И вряд ли кому удастся запугать её или обидеть безразличием. Она прикусила край губы так, чтобы боль отвлекла её от паники, сжала руки в кулаки, но дышать по-прежнему было тяжко. Тогда она закрыла глаза и начала считать: один, два, три, четыре…

      Тлетворный сладковатый запах, исходящий от давно не мытого тела старухи, бил прямо в нос. Борясь с тошнотой, девушка заёрзала на стуле и сбилась со счёта. Попыталась дышать носом глубже и, получив новую порцию смрада, желудок, начал сопротивляться, усиливая рвотный позыв. Владка закрыла рот рукой и попыталась встать, но вдруг поняла, что ей не удаётся даже пошевелиться. Она забилась в смятении, стала упираться ногами в пол, чтобы опрокинуть стул, всё напрасно – Владка словно вросла в него. Сердце стучало, мысли метались,