Очень мистические истории. Тери Аболевич

машины, она выскочила во двор, раскрывая объятия:

      – Леола?!

      – Привет, мам.

      Ее зовут Вейнона – первая дочь. У бабушки было много сыновей, но все они страдали от зависимостей и ушли рано. Как говорила бабушка, есть демоны, которых никто не может побороть за тебя. Наверное, мой демон из того же разряда.

      Я кинулась в мамины объятия. Ее старая кофта пахла сигаретами.

      Я предлагала увезти ее из резервации. Но с тех пор, как папа ушел к другой женщине, мама предпочитает держаться подальше от «этих белых». Так всегда. Зло совершает конкретный человек, а ненавистной становится целая нация.

      Интересно, теперь я тоже зло?

      Я боялась, что мама начнет задавать вопросы, но она лишь накормила меня блинами, постелила свежую постель и предложила отоспаться с дороги. Будто почувствовала что-то…

      А может, и правда почувствовала?

      День есть свет.

      И никаких кошмаров.

      Только шепот бабушки:

      – Кэнти.

      Когда я проснулась, то знала, что надо делать дальше:

      – Мам, а бабушкина подруга Кэнти еще жива?

      Мама бросила мыть посуду и посмотрела на меня слишком понимающим взглядом.

      Обитель старушки Кэнти наполнял стойкий аромат трав.

      Полумрак низкой пристройки освещал деревянные стены, увешанные букетиками сушеных стебельков и цветов. Здесь чего только не было: пижма, гамамелис, золотарник, арника, ромашка… Полочки забиты коробочками с семенами и маслянистыми корешками.

      Стоило мне переступить порог дома старушки Кэнти, как она произнесла:

      – E-eihom angi.

      Я не знаю, что это значит, но в моем сне бабушка произносила то же самое. Я только теперь поняла, что ни разу не назвала бабушку по имени. Ее имя Кими. Тайна. Я улыбнулась. Вполне ей соответствует.

      Меня отвели в эту комнату и оставили наедине с растениями. Я не знала, что происходит, просто доверилась и полностью отдалась происходящему. Единственный вопрос, который мне задали, – ела ли я последние шесть часов. Я ответила «нет», и, видимо, такой ответ старушку устроил.

      Через какое-то время старушка вернулась, поменяв голубое платье на разноцветное одеяние шамана. На шее висели бусы из камней и перьев. Ее спина была согнута, волосы совсем седые, но глаза светились решительностью и былой уверенностью в своих силах:

      – Разденься до белья, дитя, и приляг на стол.

      Я сделала, как она сказала. Дерево под спиной было твердым и холодным:

      – Амулет оставить?

      – Да.

      Старушка что-то подогревала на старой дровяной печи. Потом подожгла лишайник и поднесла к моему лицу. Едкий дым заполнил легкие.

      – Вдыхай дитя, не бойся.

      Я вдохнула поглубже и закашлялась.

      – Хорошо, хорошо.

      Потом дряблые руки растерли по моему телу теплую зеленую кашицу. Меня начало клонить в сон.

      Глаза слипались.

      Старуха затянула тихую протяжную мелодию.

      Она снова что-то поджигает, касается моих висков,