Дневной поезд, или Все ангелы были людьми. Леонид Бежин

как и об осуществлении нелепых угроз.

      Глупо было бы развестись или лишить себя жизни, когда идет такая карта (оба были из семей заядлых преферансистов и сами азартно играли). Поэтому они решили срочно отправиться (ломануться) в Питер и там осмотреть квартиру и все подробно выяснить. А может быть (если удастся), не откладывая, оформить нужные бумаги.

      Завещали

      Разместившись на своих полках, они пристроили в ногах дорожную сумку (при этом молодая жена командирствовала – сверху давала указания, а муж покорно их выполнял). Затем они сочли возможным завязать с попутчиком ни к чему не обязывающий разговор, для коего не пришлось выдумывать предлог, поскольку оба находились под впечатлением от озарившего их волшебного видения оперной дивы, шествовавшей по платформе к своему вагону.

      – Ах, если бы вы знали, кого мы сейчас встретили на платформе! – воскликнула жена, позволяя собеседнику строить любые догадки и при этом обреченно мириться с тем, что он все равно не отгадает, кого она имеет в виду.

      – Смоктуновского?

      Она победительно улыбнулась, сочувствуя тому, как люди бывают далеки от истины, даже не подозревая об этом, и после этого произнесла:

      – Ха-ха! Смоктуновского, этого неврастеника и импотента. Если бы… Галину Вишневскую мы видели – вот кого, а рядом с нею этого… как его… который машет палочкой и водит смычком… ее мужа Вишневского.

      – Наверное, Ростроповича.

      – Да-да, Ростроповича.

      – Вам повезло. Могли бы взять автограф.

      – Могла бы, но у нее были заняты руки. Она несла в руках букеты роз.

      – Наверное, прямо со спектакля в Большом театре, а теперь едет в Мариинку.

      – Вы театрал? – Она посмотрела на Морошкина с некоей ревнивой неприязнью, как на возможного соперника по близости к театральному миру. – Я работаю в гостинице и часто вожу иностранцев по театрам. Им же любые билеты – пожалуйста. Поэтому я всего насмотрелась.

      – И не только по театрам, но и… гм… по номерам, – счел нужным добавить муж.

      – Заткнись.

      – Уже заткнулся, моя дорогая. Дорогая в том смысле, что долларовая.

      – Я долларовая, а зато ты у нас фарца. За это тебя и из университета вышибли. Теперь пасешься возле гостиниц. – Отчитав по самой полной программе мужа, она повторила свой вопрос попутчику: – Так вы театрал?

      Он поспешил отвести от себя подозрения, словно театрал был чем-то подобен фарцовщику:

      – Что вы! Что вы! Я совсем по другой части.

      – По какой же? – Она до конца еще не верила счастью избавиться от соперника.

      – По всякой там пожарной, – сказал он и сам же смутился из-за своей неудачной шутки. – Простите, глупо пошутил. Со мной это бывает. Вообще-то, я читаю лекции в университете…

      – …И зовут вас Герман Васильевич, – подхватил молодой муж, пользуясь возможностью вставить словечко, пока жена ненадолго замолкла.

      – Прохорович, – поправил он.

      – Да-да, Прохорович.